Волжанин покачал головой.
– Она слышала собаку, а ты своим наводящими вопросами ее подвела к нужному ответу. Теперь все ее показания не имеют доверия.
Волжанин швырнул недокуренную сигарету об стену. Сверкнули искры, на асфальт упал яркий тлеющий уголек. Я пристально смотрела, пока он не погас.
– Я прошу прощения, капитан, нельзя было нарушать ваш приказ.
– Ты вообще не должна быть здесь! – сказал он сгоряча и отвернулся.
– Но я здесь… И имею право, как ваш напарник, высказать свое мнение по делу.
Волжанин вздохнул, закрыл глаза и вытер лоб.
– Ну давай высказывай.
– Я думаю, что показаниям свидетельницы можно доверять. Если так, то кошка уже была в переулке ночью, и с ней был человек, возможно, хозяин. А может жертва и есть хозяин. Между ними произошел конфликт, кошка защищалась, поэтому и не пыталась съесть его.
– Выдавай ордер на ее отстрел. Пусть охотники занимаются. Когда ее убьют, найдем хозяина по чипу. Ладно, я на сегодня всё.
– Я думала, мы обойдем и других жильцов.
Он посмотрел на меня.
– А, смысл?
Я не нашлась что ответить.
– У меня рабочий день закончился.
Не попрощавшись, Волжанин сел в машину и уехал.
Я вернулась на место преступления. Труп положили в пакет. На крыше каркали голодные до новостей вороны с портативными камерами.
Я прошла весь переулок от начала до конца, методично принюхиваясь. Собак здесь не выгуливали давно. А вот запах большого хищника был повсюду.
Убийца все еще где-то рядом.
За прошедшую ночь охотники не нашли следов убийцы, кошка как сквозь землю провалилась. Я обзвонила все питомники в Дергалово и ближайших районах, где разводили больших кошек. Никто не заявил о пропаже болванки.
Я пришла в морг. Судмедэксперт Юрий Адамович выглядел сильно уставшим.
– Я за отчетом.
Он молча вручил мне папку. Причиной смерти судмедэксперт указал критическую потерю крови и асфиксию.
– Это лев, – сказал он. – Судя по размеру клыков – взрослый. Вес около ста – ста двадцати килограммов.
– Лев…? Странно.
Львы одни из самых желанных болванок для подселения, на них огромная очередь. В питомниках их выращивают до года, максимум до полутора, чтобы снизить вероятность раннего развития деградации. Если болванка дожила до взрослого возраста, с ней должно быть что-то не так по здоровью, либо ее не существует вовсе.
– Я отправил шерсть на секвенирование, – сказал судмедэксперт. – Сравню ДНК с базами питомников, может что-то удастся найти. Хотя у них там бардак, и далеко не всех болванок вносят, но попробовать стоит.