Синего форда на стоянке не было. Я запрыгнула на крыльцо дома, заглянула в окно: темно, ничего не рассмотреть. Возможно, Волжанин уехал по делам, решив никому не сообщать. Уже собираясь уходить, я заметила, что дверь слегка приоткрыта. В голове пронеслось множество мыслей – от ограбления до нелепой случайности. Ни одна из них не могла остановить мое любопытство.
Я открыла дверь и вошла. Внутри меня встретил такой букет ароматов, что я слегка растерялась: алкоголь, табак, пот, таматный сок, мышиный помет, острые приправы, пыль, затхлая мебель. Сразу вспомнились слова кабана-таксиста…
Внутри дома хозяйничали сумерки. Небольшой стол в гостиной был заставлен пустыми бутылками, в пепельнице скрючились, словно трупики червей, сигаретные окурки. Трудно представить, что это дом полицейского сыщика, а не притон для пьяниц и наркоманов.
На полке у камина рядом с пыльными, ни разу не горевшими подарочными свечами, лежала лицом вниз рамка для фотографий. Я подняла ее. Стекло было разбито, внутри семейный снимок: мужчина, женщина и девочка лет восьми, все трое сидят в обнимку на диване в этой самой гостиной. В молодом мужчине с трудом можно было узнать постаревшего не по годам и осунувшегося Игоря Волжанина.
Я заметила позади себя тёмный силуэт. Резко обернулась. Волжанин стоял в трусах и футболке, покачиваясь, один глаз был закрыт, волосы взъерошены, в руке – пистолет, направленный на меня.
– Кыш отсюда, псина. Здесь бесплатной жратвы нет.
– Это Ариадна. Игорь, опустите оружие.
– Кто?
– Младший сержант Флотов.
Волжанин титаническим усилием сумел открыть второй глаз. Пригляделся.
– Какого хрена ты тут делаешь?
– Дверь была открыта.
– И где ты увидела надпись, что можешь входить и шариться в моем доме?
– Вы не пришли на работу. Я подумала, что-то случилось…
Он закрыл глаза и дотронулся рукой до собственного лба, опустил пистолет, глубоко зевнул.
– Сколько времени? – он посмотрел на пустую руку, будто там были часы.
– Половина первого.
– Наверное, будильник не сработал.
– Собирайтесь, нам надо ехать.
– Куда?
– Убитого опознали. Я связалась с родственниками, они ждут нашего приезда.
Волжанин взял со стола пустую бутылку газировки, перевернул, разочарованно вздохнул, убедившись, что ничего не осталось.
– Ладно, дай мне двадцать минут… Или тридцать. Жди в машине.