Сагош, может быть, и наплевал бы на эту просьбу, только путы с него никто не снял, даже веревка, снятая на ночь, вновь обвилась вокруг клюва, так что хочешь не хочешь, а приходилось быть хорошим. Сидеть в мешке и помалкивать, лишь чуть перебирая птичьими пальцами.
И слушать… слушать… слушать…
– Как вы думаете, если мы путешествуем вместе, как будет более прилично: мне представиться первым или вам?
– Меня зовут Аника…
Филин от злости почти по-змеиному зашипел сквозь связанный клюв.
Куда делась ее уверенная соблазнительная томность? Лепечет, как девчонка наивная! Или это иной метод соблазнения? Для него она была опытной раскованной кокоткой, а для этого магического лопуха целомудренную невинность из себя строит?..
Мужская солидарность в Сагоше выла, как волк на луну. Пропадет же мужик! Вот прямо на его глазах… вернее, прямо с ним в мешке и пропадет! Окрутит его сейчас эта тварь и веревок навьет… светлых!..
– Просто Аника?
– Да, – наконец-то в голосе прозвучали знакомые властные нотки. Сагош удовлетворенно выдохнул: притворяется, бестия. Но его ей уже не обмануть.
– А меня – Раймон.
– Просто Раймон?
Бедный филин застонал про себя, потому что этот голос до сих пор будил в нем желание, до сих пор имел над ним власть, до сих пор… «Что ж ты дрянь-то такая?» – мысль пульсировала в его голове, билась и металась, тоскливая и безнадежная, как остатки разбившейся вдребезги влюбленности.
– Да, знаете, мой отец как-то не удосужился со мной познакомиться, так что я остался без титула.
– Но воспитаны вы как настоящий аристократ.
Издевается или искренне удивляется? Парень-то про отца от чистого сердца ляпнул, пусть и без обиды на блудного папашу, но все равно с заметной горечью.
Бастардам выживать тяжко, особенно магам. Обычно их в монастыри сдают… Но этого явно не монахи воспитывали. Не похож его костюм на рясу, а висящий на бедре меч – на четки. Да и по речи он на богомольца не тянет.
– Опекун дал мне образование, достойное его сына, если бы тот у него был.
– А почему вас не усыновил?
Сагош поморщился, насколько это было возможно в птичьем облике и со связанным клювом. Стерва неприятная! Лезет не в свое дело, бьет по больному и не чувствует… Ничего, недолго тебе осталось издеваться и веселиться.
– Простите, конечно это не мое дело, – вина в голосе звучит настолько естественно, что прямо тянет поверить… Магический лопух, само собой, сейчас развесит уши и клюнет!