Невидимый оператор вдруг отвлекается от блондинки и показывает нам море и песок. Тоже мне эстет, блин! Вот кому, спрашивается, сейчас интересны его природные красоты?
– Ага, – поддакивает Тоха. – Никому.
Так, стоп! Я что, выразил свое мнение о красотах вслух? Наверное, это старость. Еще пару лет – и начну спорить с телевизором.
Оператор наконец возвращается к блондинке. Она еще раз «стреляет» глазками в камеру и улыбается. В ее улыбке обещание и легкий укор.
«Ну давай уже, – мысленно подгоняю я. – Решайся».
Несколько секунд девушка красиво извивается под музыку, а потом снова поворачивается к камере спиной и аккуратно избавляется от лифчика. Пару раз, дразня, она поворачивается к камере полубоком, но всегда тщательно прикрывает грудь рукой. Вот такой облом!
Лифчик тоже летит на песок, а девушка бежит к воде. Ее распущенные волосы переливаются на солнце, и я совершенно не в силах отвести взгляд от монитора. Просто наваждение какое-то! Я знаю все эти блогерские штучки, знаю, что «Ютуб» ни в жизнь не пропустит настоящей обнаженки. Но все равно, часть меня глупо ждет, что краешек груди этой нежной малышки все же промелькнет в кадре. Ничего такого, конечно, не происходит.
Когда блондинка забегает в воду, поднимая сонм брызг, врубается заставка канала. Тоха почти сразу жмет на паузу и говорит:
– Дальше не особо интересно. Про Горгипию там, про Русские ворота.
Я понимающе киваю.
– Ну как тебе? – спрашивает он чуть погодя.
– Интересная девочка. Сколько ей лет?
– Двадцать два.
– Выглядит на девятнадцать, – почему-то ворчу я.
– Можешь перед круизом проверить ее паспорт.
Я сосредоточенно тру лицо. Видео меня зацепило, но мне почему-то не хочется показывать это Тохе.
– У нее там и более пошлые выпуски есть, – зачем-то говорит он. – Рекомендую тебе ее видео про Сочи. Она там весьма зажигательно ест фрукты. Особенно бананы.
– Да я смотрю, ты ее фанат! – не удерживаюсь от подколки я. – Тоже скрашиваешь одинокие вечера?
Антон почему-то оскорбляется, надувает щеки, как жаба:
– Вообще-то, я смотрю почти всех твоих конкурентов. В конце концов, я всегда должен держать руку на пульсе.
– Ох ты черт! Теперь это так называется? – продолжаю хохмить я. – Буду знать.
Он демонстративно закатывает глаза:
– Деточка, хватит петросянить. Не смешно. Давай уже сюда свой вердикт: Вероничка тебя устраивает?