– Сейчас принесу вам поесть, – сказал преподобный. – Проголодались с дороги-то?
– Проголодались, – признался Афанасий.
Ефросин вышел в другую комнату, а Онисифор, сверкнув глазами, зашипел на воспитанника:
– Это князь, а не твой прислужник, понял?!
– Но ведь он сам…
– Князь в великой скромности своей волен вести себя как захочет, на то его княжеская воля. А ты не покупайся, кивай, да место знай.
Изба – келья преподобного – состояла из двух небольших комнатушек. Мрачные, почерневшие стены украшали три образа без риз, под каждым светилась лампадка в плошке из красного стекла. Лампадки уютно подсвечивали желтым темные доски икон.
Посередине передней комнаты стоял дубовый стол с придвинутыми к нему двумя простыми скамейками. На одну из них уселись Онисифор с Афанасием, и юноша с жадностью принялся рассматривать жилище князя. Кроме большого сундука в углу и стола со скамьями, здесь ничего не было. Свет от стоявшей на столе свечки едва доходил до второй комнатки, оставляя ее в полумраке, но все же давая возможность различить находившийся там гроб. Его крышка стояла, прислоненная к дальней стене.
– Для чего гроб? – шепотом спросил Афанасий.
– Вместо кровати, – едва шевеля губами, ответил наставник.
Преподобный вернулся, держа в руках краюху черствого хлеба и горшок крутой каши. Неровная выемка в затверделой поверхности каши показывала, что сварена она дня три назад и Ефросин потихоньку отгребал из нее ложкой.
– Увы, больше предложить нечего. Как говорится, чем богаты, тем и рады.
Онисифор с благодарностью разломил хлеб на две части, протянул кусок ученику и, благословив, принялся за еду.
– Как чувствует себя отец Александр? – с живым интересом принялся расспрашивать преподобный. – А брат Варфоломей? Он недавно передал мне два чрезвычайно любопытных манускрипта. Если вы намереваетесь отсюда возвратиться в Белозерье, я с радостью пошлю ему небольшой подарок.
Ефросин похлопал ладонью по одной из лежащих на столе книг.
– А о чем эта книга? – неожиданно для самого себя спросил Афанасий.
– Ты умеешь читать? – удивился преподобный.
– Да, – испугавшись собственной смелости, ответил Афанасий.
– С каких пор василискам понадобилась грамота? – продолжил удивляться Ефросин.
– Он у нас книгочей, – почтительно произнес Онисифор. – И лучший из василисков.