Белецкий тоже заметил привлекательность гостя и почувствовал опасность как мужчина. Официант был выше его и мощнее по телосложению. Когда он поднимал судки с едой, его мышцы рельефно натягивали рукава тонкой куртки. Роман прижал меня к себе так сильно, что я не могла вздохнуть.
– Мы сами справимся, – взмахом Роман остановил парня и указал ему на дверь. – Вы свободны.
Официант повернулся и тут в упор посмотрел на меня. Номер поплыл. Перед глазами пронеслись диван, кресла, стол, зеркало, кровать, Белецкий, официант и снова мебель по кругу.
– Пусти, – прохрипела я и попыталась убрать ладони Романа со своей талии.
– Девушке плохо, – тихо сказал официант.
– Это не твое дело, – прошипел Белецкий. – Мы сами разберемся.
– Отпустите ее. – В голосе парня появилась угроза.
– Свободен!
Они посмотрели друг на друга, как два мартовских кота, только что шерсть не встала дыбом, и начисто забыли обо мне. Я с трудом расцепила пальцы режиссера и прошла к дивану. Как только села, сразу закрыла глаза.
– Вита, тебе плохо? – наконец заметил мое состояние Белецкий.
– Не знаю. Душно. Открой балконную дверь.
Роман помог мне лечь и метнулся к окну. Я закрыла глаза, но не смогла избавиться от образа официанта: что-то казалось в нем до боли знакомым. Я слышала, как он открывал дверь и гремел тележкой, вывозя ее в коридор. Щелкнула задвижка замка, и тут меня словно что-то ужалило. Я вскочила и кинулась к выходу:
– Стойте! Подождите!
Официант повернулся и посмотрел на меня.
– Вы что-то еще хотели?
Но я молчала. Стояла и разглядывала лицо парня, искала над прекрасно очерченными бровями точки татуировки. Плевать, что цвет глаз не подходит, человек, когда просыпается, плохо помнит детали, но точки над бровями у ночного гостя были всегда. Но кожа у официанта была белая и гладкая, лишь одна глубокая морщинка озабоченности пролегла между бровями.
Следом выскочил Белецкий. Его халат распахнулся, обнажив загорелые ноги. В руках он держал визитку.
– Ты хочешь привлечь молодого человека в качестве модели?
– Да, – с облегчением выдохнула я. Не буду же я говорить режиссеру, что голос официанта, его прекрасные глаза, фигура и манера говорить показались мне знакомыми.
– Ты молодец, – покачал головой Белецкий. – Хорошую идею придумала.
– Правда?
Нужно было выкручиваться из нелепой ситуации, и Белецкий сам подсказал мне путь.