Мужчина недоверчиво сощурил один глаз, покосился на присутствующего в их компании третьего и сказал:
– А может просто перед дамой выделываешься? – на каменном лице появилось что-то отдаленно напоминающее улыбку.
Веронику почему-то это задело. Она нахмурилась, сунула ноги в подсохшую обувь, поднялась и выпалила:
– Перед этой «дамой» выделываться не нужно, она его любого принимает.
Воцарилась полная тишина. Взгляды обоих мужчин теперь принадлежали ей – в одном читались удивление и вопрос, а в другом застыл нездоровый интерес.
– О как! – теперь страшный дяденька действительно просиял, и это оказалось не так ужасно, как представлялось. – Смелая, – усмехнулся. – В ваших словах читается явный подтекст, не находите?
– Для кого как.
– И правда… – посмотрев на Ларионова Левину стало очевидно, что подтекстов этот парень не понимает. Он хохотнул, приосанился и, сунув руки в карманы, поинтересовался: – Как зовут вас, девушка?
– Вероника. Я так понимаю, что именно с вами у меня назначена завтра встреча.
Она не спускала глаз с «великана». Во взгляде по-прежнему читался интерес, соперничающий с испугом.
Анатолий Аркадьевич же растерялся. Та тяжесть во взгляде, что всегда в нем присутствовала, вдруг куда-то пропала, глаза широко распахнулись, а левая рука метнулась к затылку и стала нервно его почесывать.
Илья не упустил момента насладиться сценой, – ведь редко удается увидеть, как начальника застают врасплох, – а после поспешил ему на помощь.
– Анатолий Аркадьевич, это Вероника Верхоланцева – мастер по созданию экслибрисов.
Девушка не стушевалась, тут же протянула руку и уверенно засвидетельствовала свое почтение.
– Приятно познакомиться!
На жест приветствия Левин рассеянно ответил, но как только их руки коснулись друг друга, он глубоко вобрал в себя воздух, прикрыв глаза, а когда открыл, они снова были полны тяжести. Он снова полностью владел собой и своими эмоциями.
– А вы-ы… – усмехнулся – скромностью не страдаете, госпожа Верхоланцева. Вы и правда считаете себя «мастером» своего дела?
Не вопрос, а одно сомнение!
Ника нахмурилась, подумав, что сеи слова оскорбительны, но сейчас плавный, чуть рокочущий баритон струился из уст говорящего, и она невольно заслушалась, однако оценив процент высокомерия и требовательности во взгляде сверху, и стойко все это выдержав, уверенно ответствовала: