– Сова, я тебя обожаю, четное слово!
Обогнув ее, он перешел на легкий бег и, одарив их озорной улыбкой, бросил на прощание:
– Почаще заглядывай!
Вероника смотрела ему вслед жалобными глазами. «А можно я лучше с ним?» – невольно подумалось ей, когда вновь осталась наедине с источником своего сегодняшнего стресса. Она стояла – не шелохнулась и молчала, хоть и было трудно преодолеть желание развернуться и уйти. Даже потенциальный новый заказ уже мало что значил, ведь нервы дороже.
– Госпожа Верхоланцева, расслабьтесь, – Анатолий говорил размеренно, в глазах не читалось ни обиды, ни возмущения. – Я не собираюсь звереть и испепелять вас яростными взглядами из-за того, что вы сказали о том, что ощущаете, пусть и в довольно грубой форме. Вы не первая и не последняя, кого напрягает резкая смена моего настроения, но такой я есть. Обещаю, что постараюсь быть более постоянным.
Но девушка все так же испуганно продолжала на него смотреть.
– Ну, хватит уже, я серьезно.
– Я тоже! Ну не могу я расслабиться, вы меня пугаете. На секунду у меня сложилось ощущение, что вы меня ка-ак стукнете, за неподобающее поведение!
– Боже, госпожа Верхоланцева… – мужчина просто выпал в осадок, от такого заявления. Головой покачал, ошеломленно на нее глядя. – Вы с Ларионовым два сапога-пара, ей богу. Оба порой такую чушь молотите…
Он вновь не сдержался и дал волю эмоциям. Ему стало смешно.
– Ну вот, вот же! – принялась восклицать Ника. – Видите? То вы, подобно Зевсу, молнии метаете, то радостно смеетесь, как ребенок, которого щекочут. Вы очень нестабильны в этом плане. Я вас боюсь.
– Это я понял, – весело отозвался Анатолий и неожиданно отметил: – Вы порой такая непосредственная, как ребенок.
Вероника предпочла скромно отмолчаться.
– Нет, правда… я на вас не обижаюсь, и вы на меня тоже не обижайтесь. Я давно такого не встречал, поэтому так бурно реагирую. И смеюсь не над вами, а благодаря вам.
Мужчина приблизился на опасно близкое расстояние и как-то совсем неожиданно взял в свои большие ладони дрожащие руки своей собеседницы. И в этот момент он вызвал необъяснимое доверие. Синева глаз потеплела, и он стал будто более открытым, и это было приятно, но Вероника не могла понять, зачем перед ней оправдываются.
Тем временем Анатолий продолжал говорить:
– Не надо меня бояться. Я, конечно, страшный, но мне не хочется быть таковым для всех. Нужно к маме? Идите. Могу подождать вас у себя в кабинете, могу здесь, если вы ненадолго.