Наконец, третье течение, которое можно различить или выделить в саудосизме метафизического плана, представлено такими мыслителями, как Дон Франсишку Мануэл, Леонарду Куимбра, Антониу де Магальяйнш, Жозе Мариньу, Афонсу Бутельу, Торрес Кейруга, Далила Перейра да Кошта или Пиняранда Гомеш, которые, придя к этому не всегда совпадающими путями и в прямой или опосредованной ссылке на иудео-христианскую традицию, склоняются к теологической интерпретации саудаде или «божественного саудаде», о котором говорил брат Агуштиньу да Круж, к реальному или символическому «возвращению в Рай» («Саудаде – это воспоминание о Родине с желанием к ней вернуться» – Леонарду Куимбра), когда время уничтожается или трансформируется; но бессмертие не означает потери личной индивидуальности.
Философская проблематика саудаде
Если мы захотим предпринять экскурс в историческую перспективу и попытаемся сформулировать философскую проблематику, связанную с саудаде, мы должны будем выделить в ней две большие группы проблем: те, что относятся к его феноменологии и тому, как она проявляется в сознании, проникнутом саудаде; и те, что относятся к его онтолого-метафизическому смыслу.
Первый узел вопросов, над которыми первым задумался и на которые попытался ответить Дон Дуарте в своем тонком анализе чувства саудаде, стал в новое время предметом систематических размышлений Жуакина де Карвалью и Силвиу Лимы в дискуссии, не всегда приводящей к ответу, но открывающей перспективы прояснения и ведущей нас к углублению и разъяснению вопроса.
Таким образом, в перспективе, концентрирующейся вокруг анализа сознания, проникнутого саудаде, надо начать с ответа на следующие вопросы: как сопрягаются в саудаде память и желание? Какова связь, если она есть, между саудаде и воспоминанием Платона, к которому апеллировали такие мыслители, как Дон Франсишку Мануэл де Мелу, и которому, кажется, и Тейшейра де Пашкуайш придавал решающее значение? Они идентичны и аналогичны, как считал Антониу Рибейру, или же, наоборот, речь идет о различных сущностях, как полагали Жуакин де Карвалью и Антониу де Магальяйнш? Первый заметил, что воспоминание ставит нас перед миром безличным, миром объективных идей и форм, которым безразлично, знаем ли и чувствуем мы их или нет. Таким образом они имеют универсальную ценность, в то время как предметы саудаде являются чем-то личным и живым, реальным и не в полную меру концептуальным или когнитивным, всегда подразумевающим воспроизведение какой-то потерянной вещи или ситуации, или какого-то исчезнувшего или отсутствующего человека. Второй заметил, что саудаде, которое спонтанно переживает духовное существо, – это чувство неопределенное и недифференцированное, которое не может пониматься и выражаться как универсальное воспоминание о полноте.