– Мишель?
Коул подошел ближе, полицейский смотрел скептически, постукивая ручкой о корешок блокнота, в который записывал показания. А Микки не могла решиться, пальцы дрожали, когда девушка поднимала крышку. Каким человеком надо быть, чтобы тронуть такие вещи? Она заглянула медленно, осторожно, и тихонько всхлипнула – коробка была наполнена обрывками, клочками фотографий и записок, Мишель видела кусочки с фрагментами записей почерком отца. Все воспоминания – уничтожены, растоптаны.
– Мишель? – ласково повторил Коул, явно ожидая ответа.
Но Микки не могла говорить, только подняла на мужчину затуманенный слезами взгляд. Это бесчеловечный поступок, подлый, такое могло прийти в голову только душевнобольному. До боли сжав челюсти, Мишель поднялась на ноги, жестом показала полицейскому, что надо подождать, быстро прошла в ванную, закрыла дверь и, уткнувшись лицом в пушистый халат, завыла что было мочи. Слезы сами покатились из глаз, воздуха не хватало, Микки выныривала, чтобы вдохнуть, и плакала, плакала, плакала.
Нервный срыв? Очень похоже на то. Мишель не знала, сколько времени провела в таком положении, она словно наблюдала за собой со стороны и ждала, когда плечи перестанут вздрагивать, а глаза высохнут. У любого нервного срыва есть финал, когда не остается ничего. Микки думала, что хуже, чем позавчера вечером быть уже не могло. Как оказалось – могло. Горло противно болело от постоянного напряжения, голоса почти не осталось.
В какой-то момент девушка обнаружила себя сидящей на холодном кафеле ванной с халатом в руках и стянутой от соли кожей лица. Мишель на автомате поднялась, умылась, посмотрела на себя в зеркало. Она дошла до этого состояния – внутри ничего не было, никаких чувств, никаких эмоций, сплошная темень и пустота. А за дверью, наверное, все еще ждали полицейские. Сколько времени прошло? Микки не могла понять, но теперь разговоры ее не пугали: быстрее начнет – быстрее закончит.
Каково было удивление, когда Мишель поняла, что в квартире никого нет. Входная дверь закрыта, комнаты пусты, девушка обошла все дважды, пока не заметила на балконе силуэт курящего мужчины. Дин? Да плевать, хоть сам дьявол.
– Эй, – позвала Микки, не зная, как обратиться.
Мужчиной оказался Коул, а Мишель даже не удивилась. Окей, теперь надо и его выставить. Не вежливо? Плевать.