Вей тряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и окончательно пришел в себя.
Пахло чем-то незнакомым, приятным, немного будоражащим, словно свежесваренным кофе. Парень осмотрелся. Что тут скажешь, мало того что его со всех сторон окружало темно-синее пространство без каких-либо границ и зацепок. Рядом как доминанта желтый стол и два странных глубоких кресла, по центру глянцевой столешницы белоснежная чашка с парующим оранжевым напитком.
«Вот и источник запаха», – подумалось юноше.
Смущаться не стал, решив, что горячий сосуд предназначается явно для него, да и стоять с пульсирующей болью в ноге так себе удовольствие.
Осторожно присел. Почти трон, по первым ощущениям показавшийся жутко удобным, спустя два десятка секунд разонравился или даже слегка испугал. Появилось ощущение, будто попал в теплую, ласковую, обволакивающую трясину. Осторожно пригубил напиток и не разочаровался. Сразу понял, в своей жизни ничего лучшего еще пока не пробовал. Помимо вкусового шока, божественный напиток бодрил и добавлял ощущение какой-то невероятной легкости. Воздействие прям волшебное, напряженность и настороженность словно рукой сняло. Не сдержался, тихо обмолвился:
– Вряд ли будут поить такой драгоценностью, чтоб потом гадости чинить.
Неожиданно ему ответили:
– Полностью с вами согласен, Ву Вей, – сказал с интонацией опытного клерка улыбчивый человек с обычной внешностью, появившийся напротив. – Это таб, то еще пойло, всем без исключения нравится, да и мы ни в коем разе не хотим причинить вам вреда. Вы как предпочитаете вести беседы, на английском, китайском или русском?
Вей не позволил себе даже вздрогнуть, в цирке «Дю Солей» он и не таких иллюзионистов видел, так что определенный опыт, что называется, держать лицо у него имелся.
«Во чешет, тоже мне, полиглот с Альфа Центавра, или еще откуда подальше, несколько дней на орбите, а уже и русский, и китайский, хотя английский у него и правда шикарный, можно сказать, совсем без акцента».
– На русском, пожалуйста, – с ехидным сарказмом вопросил Ву, подумав: «А вот сейчас мы и посмотрим, как вам покорятся ша, ха и загадочная буква ы».
Вставить свой наиважнейший вопрос он не успел, да что там, просто не смог, улыбчивый пришелец вмиг заставил его заткнуться и пошире раскрыть глаза, заговорив с ним словно коренной москвич, и это сногсшибательное обстоятельство требовало времени на осмысление.