– Пойдем, купим мороженое, как тебе идея?
– Супер! Мне шоколадное! А можно еще Лешке купить?
– Нет.
– Прости, – мальчик виновато поджал губы.
– Оно просто растает, пока ты его донесешь. Давай купим ему что-нибудь еще? Сколько ему? Пять? Может, машинка будет лучше?
– А может, ты нас обоих усыновишь?
– Ага, и получится, что у меня с сыном десять лет разница, маловато, не думаешь?
– Я так и знал. Но попробовать стоило.
Они оба рассмеялись.
– Я представляю, каким фиговым отцом был бы тебе.
Пожалуй, Адам – единственный человек, рядом с которым Яну не приходится притворяться. Эта мысль не раз мелькала у него в голове, каждый раз удивляя его.
– Возьми деньги, купи нам с тобой по мороженому. – Ян протянул купюру мальчику.
– Не, лучше ты.
– Тогда не будет мороженого. Я не сильно хочу.
– Почему? – Адам уже был готов расплакаться.
– Потому что тебе надо учиться делать простые вещи! – раздраженно сказал Ян. – Тебе десять лет, а ты не можешь зайти в магазин и купить мороженое!
– Давай вместе?
Ян покачал головой.
– Тогда машинку покупаешь ты один. Или не покупаешь.
– Идет, – в голосе Адама была слышна обреченность, от чего сердце Яна растаяло – еще одно открытие для него самого. Способность растекаться в лужу всего-навсего оттого, что он кому-то нужен.
Мальчик был очень независим и самостоятелен. Но только не в бытовых делах. Да и откуда? Если никто никогда не ходил с ним в магазин? Мысль о том, что через восемь лет – хоть это и долгий срок, но все же – Адаму придется жить одному, не давала ему покоя. И было бы неплохо, если бы кто-то научил его обычным повседневным вещам, которые для него и за него каждодневно делают взрослые, ответственные за его воспитание.
Ян мысленно ухмыльнулся. Еще месяц назад он понятия не имел, что способен испытывать хоть какие-то чувства к людям, не имеющим отношения к его семье. Но этот мальчик научил его гораздо большим вещам, чем сам Ян его.
– Поторопись, золушка, наша тыква уезжает через десять минут!
– Это очень дорогая тыква, не думаешь?
– Какая золушка, такая и тыква! Лучше не болтай, а иди одевайся!
– Я уже одета, если ты не заметил.
– Я бы заметил, если бы ты была раздета, – ляпнул Ян и тут же осекся. Нельзя отпускать такие шутки в сторону сестры. Он мысленно даже подчеркнул последнее слово. Сестры.
Мила уперла руки в бока.