и Антониу Нобре, видит, что их восприимчивость отличается дуализмом: у неё есть сущность и форма, но ещё до них она звучит с достаточной силой. Этим я хочу сказать, что их эмоции рождаются из соприкосновения их человеческой души с материальной и духовной составляющей вещей и разумных существ. И из этих двух соприкосновений появляется единое впечатление, которое даёт жизнь и энергию литературному гению»
[53].
Я говорю «литературный гений», потому что португальский писатель гораздо больше спонтанен и эмоционален, нежели интеллектуален[54], что вызывает подлинное восхищение его сочинениями, рождёнными непосредственно из Вдохновения и всегда оживлёнными внутренней теплотой. В живой выразительности они получают то, чего им недостаёт в диалектической и конструктивной силе мысли. И поэтому в Португалии так мала дистанция между высокой литературой и литературой народной.
Португальский писатель имеет врождённое восприятие Ландшафта, потому что тот отвечает его внутренним национальным качествам. В романах Камилу, например, персонажи находятся со своей родной землей в отношениях родства, подобных отношениям земли и деревьев… Мариана из «Amor de perdição» (Гибельная любовь – прим. переводчика) – вот наиболее чистый дикий цветок, тёмный цветок жертвы, рождённый для того, чтобы быть тропинкой, примером: маленькая Богородица наших сельских жителей, обладающая в своём прекрасном смирении той целомудренной и молчаливой любовью, которая таится в сердце и живёт там, чтобы не умереть…
Этой божественной девственнице Камилу отвечает песней народ:
Если я тебя не буду любить по-настоящему,
Бог небес меня не услышит,
Звёзды мне не будут светить,
А земля меня не упокоит.
Я была той, кто мог бы сказать:
Или с тобой или с землёй!
Если не выйти за тебя,
То хотела бы умереть девственницей.
Самое худшее для моего сердца
Удалиться от твоего.
Оно как душа,
Когда Бог хочет её унести от тела.
Жуанина писателя Алмейды Гарретта напоминает Цветок, распустившийся в тот момент, пока он слушал соловья.
И «История молодой девушки» Бернандина – как сумеречная пустынь, жалоба осеннего ветерка… Это возвышенная душа пустыни вокруг человеческой прелести…
В национальном романе выделяются женские типы, потому что наше пантеистическое восприятие создаёт в своей мечте творение посредством Природы, а это и есть женщина.