– Неправильный ответ, сеньорита, – мягко отзывается он, – это значит, что глаза у этой женщины по-настоящему бесподобны. А все остальное… – Змей опускает глаза и нагло ухмыляется, – я еще просто не оценивал.
– Эй, – я снова краснею и торопливо скрещиваю руки на груди, – лучше смотрите в глаза!
– Стесняешься? – мужчина склоняет голову набок и милостиво переводит свой взгляд обратно. – Хочешь, расскажу тебе, чем хороша твоя грудь, сеньорита? И что бы я с ней сделал прямо сейчас? Или…
Теплый большой палец его ладони, касается моих губ и у них же замирает. Будто в ожидании моего разрешения.
– Может, мне лучше тебе все это сразу и показать, а, крошка? – снова склоняясь к моему уху, шепчет этот наглец.
Боже, сколько мурашек бежит по коже.
И…
Нет, не пошел бы он?
Я впиваюсь зубами в мужской палец, тот самый, что остался у моих губ, с одной только целью их раздразнить. И прикусываю его достаточно сильно, чтобы мужчина от неожиданности все-таки отшатнулся.
– Vaffanculo, Serpente2! – рычу я, надеясь, что этого итальянского посыла достаточно, чтобы он все понял. А потом все-таки нажимаю на ручку, бросаюсь в прохладу спасительной квартиры и со всей кипящей в моей крови злостью хлопаю дверью.
Покажет он мне, ага. Он меня даже не помнит!
5. Эрик. Бежать некуда, крошка
Ладонь Эрика врезается в косяк, но поздно – дверь захлопывается перед самым его носом. Триумфально щелкает замок, пряча девчонку за надежной преградой.
Ускользнула!
Тяпнула за палец как маленькая кусачая собачонка и нырнула в свое убежище быстрее ящерицы с оторванным хвостом.
И чего она этим добьется, если ближайшие три недели Эрик все равно будет тут, этажом ниже, и никуда-то она от него за это время не денется? А может, малышка таким образом пытается набить себе цену? Ну, конечно. Известное женское убеждение утверждает, что если откажешь мужчине раза три – он будет исходить на слюни и виться у её ног послушной веревкой. Две из трех рассчитывают, что уж они-то окрутят Эрика Лусито насовсем, заставят остепениться. И эта туда же.
Столько баб Змей в своей постели сменил, а этой вдруг внезапно должен проникнуться?
Ну-ну, крошка, мечтай и дальше, это не вредно.
Сколько бы она ни строила из себя невесть что, а места дальше постели в жизни Эрика Лусито ей не полагалось.
Сейчас она сбежала, но времени у Эрика будет предостаточно. И ох, как она поплатится за этот свой укус, Змей будет не Змей, если не вытрахает из этой дерзкой бамбины последние звуки, на которые она только будет способна.