Держась за спину, старуха поклонилась террасе, на которой – о чудо! – сидел отец.
– Будьте здоровы, господин!
Бывший министр наклонил голову. Весьма благосклонно.
– Вам тоже не болеть, бабушка Ха Ны.
Ныряльщица обернулась и увидела Сон Ёна.
– А, нагулялись? – заглянула ему за спину. – Ну и где же моя коза?
– Где и положено, – сдержанно отозвался он. – В горах скачет.
Старуха захихикала, прикрыв рукой почти беззубый рот. Игриво толкнула его палкой в живот так, что Сон Ён покачнулся.
– Тоже скажешь!
Молодой человек не сводил с нее внимательных глаз. Старушка-хохотушка, божий одуванчик, ни дать, ни взять! Но какие секреты ты хранишь еще, ныряльщица? Может, ты служишь на посылках у Священного Восточного Хранителя? Или регулярно ходишь по небесной лестнице на чаепитие к Нефритовому императору? Откуда у тебя взялось такое прозвище – Морская Ведьма?
Хэнё неожиданно посерьезнела, потянувшись, похлопала его по плечу.
– Вот бедняга! Ну-ну, паренек, не печалься! Все будет хорошо, уж я об этом позабочусь…
Подслушала его мысли? Или старуха имела в виду нечто совершенно иное? Пока молодой человек формулировал вопрос, хэнё повернулась к нему спиной и припустила по крутой тропинке с такой прытью, что оставалось только дивиться целительному воздействию таинственного напитка или общения с министром Кимом.
Сон Ён сгорал от любопытства – о чем же таком секретном и важном беседовал отец с этой шустрой древней ноби, – но изо всех сил удерживался от вопросов. Они посидели рядом молча.
– Как… тихо, – наконец произнес отец.
– Первые дни мне казалось, что я просто-напросто оглох, – согласился Сон Ён.
Министр Ким поднял глаза к горам. Помолчал и добавил:
– И красиво.
– Разве? – Сон Ён повел удивленным взглядом по окрестностям. Не было в природе острова ничего, что могло бы стать усладой для глаз: слишком суровы очертания и краски скал, гор и моря. Ни вдохновения, ни отдохновения внушить они никак не могли. Тем более не поэту, а такому прожженному политику и прагматику, как министр Ким Хён Чжи.
Отец неожиданно вздохнул.
– Молод ты еще… Не понимаешь.
Известно, что дальше скажет: мол, не доросли вы, молодые, до понимания и просветления. Не так ли он отвечал на сыновьи вопросы даже об обвинениях в измене? Отец тяжело поднялся, чтобы вновь уйти внутрь дома.
И Сон Ён все же не сдержался: