В свою очередь дед тоже, можно сказать, нашёл себе применение. По приезду в Одессу, не имея ни образования, ни специальности, дедушка пошёл работать рубщиком мяса на Привоз. Получая небольшую зарплату от созданного рыночного кооператива, он ухитрялся работать и «на себя», напрямую контактируя с крестьянами Голованевска, а также с крестьянами из близлежащих в окрестности сёл. То есть когда мог, продавал привозимые им отборные куски «левого» мяса. Рубить мясо с утра до ночи было, конечно, не легко, но, насколько я понимаю, для деда это было своего рода развлечением. Очевидцы, как я уже упоминал, рассказывали, что деду не составляло особого труда одним ударом ребра ладони убить корову наповал. И помимо какого-то чисто мужского бахвальства, особой гордости в ремесле деда я, как ни старался, не видел.
* * *
К 1940-му году семья деда значительно разрослась. Дополнение было связано с появлением на свет одной за другой сестёр отца. Мальчики больше не рождались. Зато, как по заказу, сёстры появлялись на свет божий одна за другой каждый последующий 3-й год. Потому разница между отцом и младшей сестрой была довольно ощутимой, целых пятнадцать лет. Для 13-летней младшей сестрички, 28-летний брат, вероятно, казался если не стариком, то вполне зрелым мужчиной. И, конечно, отец мой скорее всего таким себя и чувствовал, будучи десять лет женатым, воспитывая своего юного сына. Но и сестёр отец безумно любил, правда, три старшие, как и он, уже успели приобрести свои семьи, каждая имея по ребёнку. Тем не менее, отец пытался нравоучать остававшихся под родительским кровом сестёр, когда удавалось выкроить время навещать родителей. Все девочки были похожими на мать, с тёмно-каштановыми, натурально вьющимися волосами и пронзительно синими, с лёгкой поволокой глазами, обрамлёнными густыми ресницами. Сверстники-мальчишки не давали им проходу. Особенно когда сестры, ещё не будучи замужем, приезжали на пляж либо в «Аркадию», либо в «Отраду», либо отправлялись на 16-ю станцию «Большого Фонтана». И дело скорее всего было не только в завидном сложении девушек. Хотя, конечно, слоняющиеся неподалёку юнцы время от времени стреляли глазами на уже по-женски сформированные тела смуглых девчат. Немалую роль играли смешливость и задорный смех, заразительно раздававшийся из их окружения.