– Ты – враг, – сказал мне давний друг.
Он был мрачен и вовсе не собирался шутить.
– Перестань, – попытался отмахнуться я.
– Ты – враг, – упрямо повторил он.
Я посмотрел по сторонам – сидевшие слева и справа люди были поглощены своими делами: ели, разговаривали. А там, за стеклом, отделявшим пространство ресторана от улицы, текла другая жизнь – сновали пешеходы, неостановимым потоком двигались машины. Мой взгляд опять вернулся к Петру.
– С чего ты решил? – Моя усмешка скрывала некоторую растерянность.
– Ты, уж не знаю, желая того или не желая, выступаешь в пользу врагов нашей страны. – Его слова прозвучали как само собой разумеющееся, не вызывающее сомнений.
Что я, собственно говоря, такого сделал, чтобы заслужить столь нелестную оценку?
…Я стал думать о том, до чего довели нашу страну: если друг называет тебя врагом, не личным, а всей страны, дело зашло слишком далеко. Ненависть прочно поселилась в сердцах людей.
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Да, всё начинается со слов. Самое главное, чем мы отличаемся от животных, – слова. Они звучат в нашей голове, и когда мы общаемся с другими людьми, и когда наедине с собой. По сути мы – устройства по восприятию и воспроизведению слов. Но мы их слушаем и говорим не просто так. Каждое из них что-то означает. За каждым часть того мира, который окружает нас, мира, в котором мы живем. То, что не имеет названия, отсутствует в нашем сознании. Впрочем, и слова нужны не сами по себе – в слова облекаются мысли. Для этого слова и создавались. Неслучайно великий Рене Декарт вывел: «Cogito, ergo sum»[2]. Хотя еще задолго до него нечто подобное говорил Августин Блаженный.
Слова складываются в мысли, мысли рождают эмоции, чувства, желания, намерения, а потом – действие. За словами моего друга о том, что я враг, стояла ненависть к тем, кто другой. За ней обычно следуют весьма конкретные действия. В тысяча девятьсот семнадцатом ненависть породила гражданскую войну…
…Вскоре я шел по Тверской в сторону Кремля. К счастью, у меня было время для неспешного перемещения – мне вовсе не хотелось куда-то торопиться в те минуты. Глядя на солидные старые дома, стоящие по обе стороны широкой улицы, я размышлял о том, что произошло со страной: непонятное воодушевление охватило практически всех, некая эйфория, будто все они получили дорогой приз, выиграли большую сумму, заимели гарантии долгого, счастливого существования. Напрочь забыв про невзгоды, которыми полна их неустроенная жизнь, про многие разочарования, обиды, в которых повинна власть, они кинулись рукоплескать президенту.