В начале апреля Камила и Аннель пошли в сельскую школу, располагавшуюся в десяти минутах ходьбы от дома. Школа оказала очень холодный прием девочкам. Только теперь, по необходимости, мы отметим, что вся семья, кроме Андрея, родной отец которого являлся крымским татарином, была корейской национальности. Этнические корейцы в заплавинской школе были в жалком меньшинстве. Бабушки и дедушки Камилы и Аннель когда-то, еще в своем детстве, оказались в числе беженцев из Северной Кореи. После этого их небольшой клан расселился по всей Средней Азии, на территории Советского Союза, так что Марго еще свято чтила все традиции и культуру своей нации и старалась привить это своим детям. И хотя Камила и Аннель считали своим родным языком русский, все же внешний облик и восточное воспитание отличали их от остальных ребят. Еще когда Камиле было шесть лет, она заявила во всеуслышание, что, когда вырастет, обязательно станет русской. Она была твердо убеждена, что выбор национальности – это право любого человека на этой земле. Ее угнетало то, что, куда бы они ни поехали, их нация почему-то всегда была в ничтожном меньшинстве. И это как будто давало преимущество другим ребятам над ней, и они автоматически получали право издеваться над ее узкими глазами. Так было в детстве, так случилось и сейчас. Но в этот раз все было куда сложнее. Расизм в новой процветал, но никто это не считал расизмом, конечно. Начались издевательства, ссоры и даже драки. Ребята в прямом смысле хотели выжить из школы в особенности Камилу. Причиной такой агрессии стало горячее желание Камилы учиться. Каким ребятам понравится девочка, которая ходит в школу, только чтобы учиться? Вот поэтому Камила никому не понравилась. Она не стремилась выстроить отношения с кем бы то ни было и уж очень старалась выделиться на уроках. Таких, как она, считали в этой школе выскочками, а выскочек нужно ставить на место. Этим и занимались ребята и некоторые учителя заплавинской школы.
Аннель же не хотела ходить в школу по другой причине: слишком отличной была школьная программа, гораздо сложнее, чем в старой школе. Более того, Аннель теперь стыла стыдиться своей одежды и излишней худобы, ибо на фоне рослых одноклассниц она выглядела совсем как ребенок. Слишком большое значение она придавала внешнему виду и своей поношенной одежде, чтобы вынести унижения из-за старых джинсов и потертой куртки. Утром Аннель могла притвориться больной, лишь бы один день прожить без той досады, которую она испытывала в школе.