– Если он сам его закопал, то почему ищет? – таким же таинственным шёпотом спросил Степка. – Забыл, что ли, где закопал?
– Нет, не забыл, – ответил Иван Тимофеевич, сдерживая улыбку. – Он знает, где клад, но сам откопать не может. Он же призрак!
– А-аа! Понятно, – протянул мальчик. – Я же говорю: Крепость живая! Даже призрак имеется!
От рассказанной истории душа Стёпки пришла в полный восторг и радовалась так, что хотелось петь. Но Степан, к которому старый директор музея уважительно обращался на «вы», старался вести себя по-взрослому, серьёзно.
Не меньшую радость испытывал и Иван Тимофеевич, нежданно-негаданно встретивший вдруг такого благодарного слушателя.
– Пойдёмте, друг мой, я покажу вам галерею, – предложил экскурсовод.
Поднявшись по деревянной лестнице на крытую галерею, выходившую во внутренний двор, Иван Тимофеевич продолжил рассказ:
– Стена, соединяющая две башни в крепостной фортификации, называется «прясло». Западное прясло, между Кольчужной и Филиппьевской башнями, обустроено крытой галереей длиной около ста шагов.
– Девяносто четыре, – уточнил Стёпка.
– Что? – переспросил старик.
– Девяносто четыре шага, – повторил мальчик, растерявшись.
– Да… если быть точным, длина галереи составляет девяносто четыре шага взрослого человека. А откуда вы знаете?..
– Я не знаю. Я здесь никогда не был… Просто угадал… – пробормотал мальчик, будто оправдываясь.
– Интересно… Ну, пойдёмте к круглой башне, вернее – к её развалинам.
Пройдя девяносто четыре шага по галерее, полюбовавшись через узкие бойницы на раскинувшийся у подножия крепости городок, они вышли на полуразрушенное южное прясло, ведущее к круглой башне на берегу реки. Свежий весенний ветер нёс запахи цветущих трав и деревьев, речной сырости и сочной травы, трепал Стёпкины отросшие к концу учебного года волосы, задувал под футболку и весёлыми толпами мурашек бегал по голым рукам и спине.
– Ветрено тут… – сказал Иван Тимофеевич, увидев, как ёжится от ветра его экскурсант. – Не будем здесь долго задерживаться.
– Будем, будем! – возразил Стёпа. – Мне совсем не холодно. Честное слово! Вы рассказывайте, Иван Тимофеевич, рассказывайте! – умоляюще добавил он в надежде на продолжение рассказа.
Осторожно ступая по пепельно-жёлтым камням, они прошли вдоль стены и остановились на краю башни.