– Ну, Степан, считайте, что вам повезло! – продолжая приветливо улыбаться, отец Михаил протянул мальчику большую, крепкую ладонь. – В нашем городке не только крепость, здесь каждый метр земли – сплошная история. Очень древняя история!
– Я уже это понял, – ответил Стёпка, робко пожимая руку настоятеля.
– Нравится тебе здесь?
Стёпа посмотрел вверх – на изображение Христа. Из окон, расположенных под самым куполом, струился солнечный свет, заполняя всё пространство вокруг, а в потоках света порхали, кружились стайки пылинок, выводя замысловатый танец в воздухе.
Мальчик полной грудью вдохнул пронизанный светом воздух с примесью запахов краски и свежих досок и почувствовал, как свет солнца заполняет его изнутри, а он, Стёпа, становится лёгким-лёгким и растворяется в сияющем потоке. Он даже посмотрел вниз, на свои ноги: не оторвались ли ступни от каменных плит?
– Здесь как-то… радостно! – сказал он.
– Радостно? – улыбнулся отец Михаил. – Это ты Божью благодать почувствовал. Храм этот – место намоленное. Построен он в конце тринадцатого века. Ты только представь себе: вот эти самые плиты, – священник указал рукой вниз, – хранят отпечатки ног наших предков уже восемь столетий! Лично у меня от этой мысли просто дух захватывает…
– Отец Михаил, – вдруг вмешался старый учитель, – мы не на экскурсию пришли. Беда у нас!
Красивое лицо настоятеля мгновенно изменилось, отразив вспыхнувшую тревогу.
– Что случилось?!
– Мэр принял решение продать часть земли под крепостью для частного строительства, – заторопился с рассказом старик, и слова в его устах стали наскакивать друг на друга и спотыкаться. – Представляете?.. Он Крепость нашу продаёт! Говорит, что у города всё равно нет возможности содержать этот исторический объект, а так хоть какие-то деньги будут в бюджет.
– Но это же нарушение закона! – возмутился отец Михаил.
– А я о чём? Говорю ему, что буду писать в министерство культуры, а он, паразит такой (ой, простите, батюшка!), только смеётся мне в лицо! Пишите, говорит, коль бумаги не жалко… И ведь продаст, продаст, сердцем чую! – старик возмущённо потряс в воздухе гневно сжатым сухим кулачком. – Не знаю, что и делать! – с отчаяньем воскликнул он. – Посоветуй, Мишенька, как быть?! Я же тебя в школе ещё учил уму-разуму, ты помнишь?..
– Как не помнить, Иван Тимофеевич… – на высоком чистом лбу настоятеля залегли поперечные морщины, а уголки губ, прячущихся в усах, напряжённо сжались. – Как же помочь? Даже не знаю…