– Ты в камнях понимаешь? – От неожиданно густого гулкого голоса парень вздрогнул: «Так я вроде геолога. Мы золото здесь ищем.»
– Нашли?
– Нет тут ничего. И чего ты живешь здесь один? Не страшно? Место жутковатое. Прямо оторопь берет. Я пока к твоей избушке шел, веришь, нет, ноги идти отказывались. Со страху чуть не помер. Так что за камни-то? Метеорит что ли?
«Он и есть, – глухо буркнул старик, жестко обрывая разговор. Жизнь еле теплилась в нем, но и этой капли хватило, чтобы понять, что в этом парне, молодом и глупом, его последняя надежда на смерть и освобождение. В угасающих глазах полыхнула боль, грязные ногти с силой впились в землистые ладони, на покрытых сетью мелких морщин руках набухли синие жилы, из горла вырвался полный смертной тоски и угрозы утробный стон. – С неба камни упали».
Эй, дед, ты, что умираешь что ли? Ты лесник местный или охотник?
– Живу я здесь – нехотя уронил старик, нахмурясь и что-то напряженно обдумывая. – Путь я тебе укажу, выйдешь. Только и ты мне помоги.
А я-то чем тебе помогу? Хочешь печку затоплю, чай вскипятим, у меня и банка тушенки еще осталась. Тебя как зовут?
Дед молчал.
Парень медленно переводил глаза с одного предмета на другой. На улице сиял и переливался яркий летний день, искрила красками и била ключом жизнь. А здесь было тихо, сыро, темно и душно. Пахло гнилью, немытым и больным человеческим телом. Нет, на охотничью эта странная избушка похожа не была. На темных прокопченных стенах, увешанных полками из необструганных досок, он увидел какие-то деревянные, металлические, глиняные коробочки, кувшины, висели пучки травы, от которых шел запах застарелой пыли. В углу щурила мертвые глаза змея, подвешенная под потолком. Гадина давно уже умерла, но под дуновением сквозняков, продувавших избушку, шевелилась и шуршала. Свет не доходил через давно не мытое мутное стекло. Углы были затянуты густой паутиной. Страх внезапно нахлынул на него.
– Ты, дед, никак колдун? – догадался геолог, – То-то, я гляжу, избушка на болоте, следов к ней нет. А ты, значит, живешь тут и колдуешь потихоньку?
Дед молчал. Он сел и оказался неожиданно высоким. В далеком прошлом это был могучий человек, но от прошлого остался только высохший, обтянутый пергаментной кожей скелет. Верхняя половина туловища была длинной и тонкой, нижняя короткой, маленькие ножки, не касаясь пола, бессильно болтались в воздухе.