– В ресторане я ещё никогда не обсуждала дела повышенной секретности, – прошептала девушка, склонившись к уху Коллина.
Он тоже не трепался об этом на каждом углу, но иначе обсудить дело им негде.
Афишировать, что появился новый наркотик им запретили строго настрого. Все штаты были уведомлены о том, что при возникновении этой дряни в реестре, они должны держать рот на замке, чтобы вещество не стало распространятся с ещё большей силой, чем сейчас.
Кевин поднялся с места и отодвинул для Нельсон стул. Корнелиус знает, что Коллин что-то задумал и, если он вдруг увидит, как мужчина общается со своей бывшей подопечной, которая допущена к делу, уволит обоих не раздумывая. Поэтому они решили, что сыграть влюбленную пару будет лучше, чем лишиться работы.
План смахивал на троечку с минусом. Это был единственный способ не выделяться.
Идею предложила Андрэа, а после, прямо на глазах у всего коллектива, поцеловала его. Выбора, понятное дело, она ему не предоставила. Да, многие до сих пор шушукаются по углам, хоть и прошла неделя.
По большей части обсуждения продолжались не из-за того, что кто-то начал с кем-то встречаться, а потому что этот кто-то Кевин Коллин. Человек, который женат на своей работе, обрел подобие нормальных отношений.
Пришлось поддерживать этот образ даже сегодня, когда Нельсон подошла к нему и прошептала на ухо, без понятия почему её привлекает именно такой способ коммуникации, она же могла подбросить записку, чтобы он приобнял её и пригласил в ресторан.
Кевин простоял в замешательстве лишь мгновение, а потом взял себя в руки и приобнял девушку за талию, сказав голосом более громкий чем следовало о том, что очень хотел бы её сегодня сводить на ужин.
Он размышлял, зачем же все-таки она попросила сделать это, а потом понял и ударил себя по голове. У девчонки появилась информация и она нашла отличный способ её передачи.
– Что будешь заказывать, дорогой? – небрежно спросила Андрэа после того, как им налили вино и принесли меню.
– Дорогая, если ты ещё раз так назовешь меня, то останешься без сладкого.
Девушка опешила и не донеся бокал до рта, разлила его содержимое на белоснежную скатерть.
– Сладкого? – глухо повторила она.
– Да, дорогая, сладкого, – он откинулся на стуле забавляясь её замешательством, – такого сладкого вкуса победы, когда я в одиночку поймаю Джорджа и его наркоманскую шайку.