– Слышь! Дай сюда! Я высушу свою обувь и тебе дам, не наглей! Ты, если что, у Нади можешь кроссы взять, как тогда.
– Ребят, сосчитайте до десяти, это поможет вам успокоиться.
Оба подростка исподлобья зыркнули на бабушку.
– Ладно, не вмешиваюсь.
Тогда Лиза стрельнула глазами в брата и прошипела:
– Ну и подавись ты своей сушилкой! – покраснев, девочка швырнула набалдашники, соединенные проводом на ковер в прихожей, развернулась и ушла в детскую. Никита пропустил сестру и снова появился в дверном проеме. Денис замахнулся на него сушилкой для обуви. Никита тут же захлопнул за собой дверь в детскую комнату. Подросток цыкнул языком и с силой запихал в обувь набалдашники сушилки. Он как никто понимал, что расслабляться раньше времени нельзя: да, этот бой он выиграл, но война еще не окончена. За Лизой не заржавеет…
Как только папа унес в детскую орущего Льва, под предлогом мытья рук Денис зашел в ванную и засел за смартфон. Бабушка до сих пор была в прихожей. Отвыкшая от таких сильных эмоций, свидетелем которых она поневоле стала, Вера Дмитриевна обескуражено таращилась по сторонам. Ее глаза, и без того увеличенные линзами круглых очков, стали вдвое больше.
– Так, если что, я в гостиной, – дама говорила это родственникам, но все уже разбежались по разным комнатам. Получается, что она поставила в известность о своих планах лишь стены и мокрую обувь. Вера Дмитриевна закинула свою большую сумку на плечо и тихонько прикрыла за собой дверь гостиной.
…В детской снова запахло шампунем. Александр Олегович шмякнул завернутого в полотенце Льва на кровать и начал его обтирать.
– Пап, а почему Денис с Лизой стали такие злые? – опасливо озираясь на сестру, которая спрятала свое внимание в экране смартфона, шепотом спросил у папы Никита.
Александр Олегович обнял сына и на ушко прошептал:
– Сынок, у них сейчас очень непростой период в жизни, он называется «подростковый». Гормональная буря шандарахает им по голове, и они ничего с этим поделать не могут, поэтому злятся на весь мир, кусаются и брыкаются.
– Понятно… – Никита жалобно посмотрел на Лизу.
– Но это пройдет, сынок. Они оба очень хорошие и любят вас с Левой, хотя изо всех стесняются это показывать.
– А ты их любишь? – шептал любопытный мальчик.
– Э! Что вы там шушукаетесь? Мне холодно! – потребовал внимания Лев.