– Доброе утро, – поздоровалась с девушкой, приложив телефон к уху.
– Доброе, – раздалось с того конца.
– Я по поводу пациентки.
– Имя и Фамилия?
– Елизавета Калинина.
– Минуточку.
С той стороны послышалось неторопливое щелканье по клавиатуре и тихий, еле слышный бубнеж, которого я не разобрала.
Через некоторое время в трубке снова раздалось:
– Алло, вы еще тут?
– Да. – Тут же отозвалась, нервно теребя край своей черной футболки с надписью "My life".
– Елизавета Калинина, 1970 года рождения, проживающая по адресу…
– Да, это она. – Зачем-то кивнула я, прекрасно понимая, что меня все равно никто не видит.
– Вам следует немедленно связаться с лечащим врачом, он вам все разъяснит. Записывайте номер. – Она озвучила цифры сотового и, сухо попрощавшись, положила трубку.
– Ничего не понимаю. – Встревожено произнесла я, похолодевшими пальцами набирая номер.
Раздались длинные гудки.
– Слушаю.
– Здравствуйте, мне в регистратуре дали ваш номер и сказали позвонить…
– А, вы на счет Елизаветы Калининой?
– Да. Я ее дочь.
– Дочь. – Кажется, мужчина на том конце тяжело вздохнул. Или мне показалось? – Девушка, слушайте меня внимательно, не перебивайте и просто примите как данность – не всё подвластно врачам.
Что-то не нравится мне начало разговора. Совсем не нравится.
– Понимаете, вчера пришли новые анализы… К сожалению, вашу маму мы оперировать не можем – опухоль разрослась настолько, что… – Он снова вздохнул. – Сожалею, но мы бессильны что-либо сделать. В данном случае операция и какое-либо лечение окажутся бессильными. Советую подготовиться – осталось совсем немного. Максимум две недели.
Эти слова прозвучали для меня, точно приговор! Доктор говорил что-то еще, но я его уже не слышала – меня точно оглушило, а в груди пробили огромную зияющую дыру. Мне казалось, что я начинаю задыхаться, в глазах потемнело, и телефон выпал из ослабевших рук. Если бы не сидела на кровати, то точно свалилась бы на пол – ноги стали словно ватными.
Мамочка – единственный родной человек во всем мире сейчас лежит на больничной койке, умирая от страшной болезни, и я не в силах что-либо сделать, чтобы хоть как-то облегчить ее страдания.
Нужно срочно возвращаться домой!
Кое-как поднялась с кровати и, пошатываясь, точно пьяная, вышла из комнаты – нужно сходить к Амиру и забрать свой паспорт.