– У меня была настоящая любовь. К простой женщине. В деревне. Я приезжал к ней. Приходил тайно. Всё рассказывал ей. Я давно люблю её. Горько мне. Жалко. Она умерла. Никого я так не любил. Больше я никого не люблю».
Свидетельство Грузинова требует некоторого уточнения. Юноша Есенин любил девушку, а не женщину. К замужней Анне он ездить не мог – сельская учительница не могла рисковать своей репутацией, и никаких данных об этом нет. К тому же и любви между ними давно уже не было. Константиновская Марфуша докладывала матери поэта:
– Потеха, кума! Увиделись они, Серёжа говорит ей: «Ты что же замуж вышла? А говорила, что не пойдёшь, пока я не женюсь». Умора, целый вечер они трунили друг над другом.
Подтрунивали над собой Сергей и Анна летом 1918 года. К этому времени Есенин не только дважды женился, но и имел двоих детей – сына Юрия, трёх с половиной лет, и дочь Таню, только-только родившуюся.
Конечно, поэт был человеком эмоциональным, с тонкой психикой. Известие об уходе Анны в мир иной сильно расстроило его. Ведь она была не только его первой любовью, но и воспоминанием о юности, светлой и чистой. Песня и мечта уже давно были в прошлом. У дверей квартиры № 27 в Богословском переулке, 3, стояли реальные Екатерина Эйгес, Надежда Вольпин и Галина Бениславская. А где-то за ними просматривалась фигура неподражаемой американской босоножки Айседоры Дункан. Когда тут горевать о простой русской женщине!
Роман в письмах. В июле 1912 года шестнадцатилетний Есенин приехал в Москву. Первое время жил с отцом в Большом Строченовском переулке, 24. Александр Никитич пристроил сына в контору мясной лавки Н.В. Крылова. «Но такая работа, – рассказывал позднее Есенин, – мне очень не понравилась, самый запах сырого мяса был противен».
С. Есенин, 1914 г.
Окружение ни в конторе, ни по месту жительства ничего не могло дать юноше с высокими потребностями и тонкой, легко ранимой психикой. Свою неудовлетворённость бытием Сергей изливал в письмах единственному другу: «Дорогой Гриша! Ты тоже страдаешь духом, не к кому тебе приютиться и не с кем разделить наплывшие чувства души; глядишь на жизнь и думаешь: живёшь или нет? Уж очень она протекает однообразно. Ну, ты подумай, как я живу, я сам себя даже не чувствую. “Живу ли я, или жил ли я?” – такие задаю себе вопросы, после недолгого пробуждения. Я сам не могу придумать, почему это сложилась такая жизнь, именно такая, чтобы жить и не чувствовать себя, то есть своей души и силы, как животное. Я употреблю все меры, чтобы проснуться».