Да, когда-то Элдрин считал, что родители предали его, оставив одного в этом всё менее приветливом мире, но долгие часы размышления не прошли бесследно впустую. Когда в одночасье лишаешься всего, начинаешь смотреть на время, отведённое Жизнью, совсем по-другому, и многое начинаешь понимать иначе.
Так и сидел он в полумраке и тишине, пока веки не отяжелели, прикрывая собою глаза, и погружая юношу в томную дрёму, незаметно для него самого.
Утро наступило так же неожиданно, как и нагрянувший сон.
Упавшая на пол практически пустая бутылка заставила Элдрина проснуться. Ещё не до конца осознавая происходящее, он огляделся. Лучи только что взошедшей Дневной Звезды уже просачивались в окно, падая на всё те же спящие тела, которые с ночи лишь немного поменяли свои положения. Напротив них, закутавшись в коричневый плед, похрапывал в кресле Камлан. Камин же всё так же уютно играл языками пламени.
– Камлан, – улыбаясь, проговорил юноша, представляя, как хозяин тихо крадётся в ночи, чтобы подпитать камин поленьями.
Но этому умиротворённому состоянию очень быстро пришёл конец, ибо парень вспомнил о процессии на Торговой Площади. Он быстро вскочил на ноги и, на ходу поправляя куртку, побежал в сторону выхода. У самой двери Элдрин остановился, вспомнив о подарке друга-трактирщика. Нащупав в кармане найденные вчера десять монет, парень положил их на прилавок и снова оглядел помещение. Полное умиротворение – все спят… Но как только хозяин проснётся – спасайся кто может.
Элдрин вышел на улицу. Хоть Дневная Звезда ещё и не успела полностью подняться над крышами домов, но город уже проснулся непривычно рано – вовсю суетились местные дворники, стараясь как можно быстрее привести улицы в идеально чистое состояние, уличные торгаши в спешке убирали с прилавков неприглядный товар, а жёлтые мундиры со скандалами заставляли местных хозяек убрать бельё, которое портило облик Бромора.
Накинув капюшон на голову и стараясь не привлекать излишнего внимания, юноша отправился к Торговой Площади, чтобы поглядеть на предстоящее зрелище… и не только. Хоть Бромор и ожил чуть пораньше, но улицы его были не столь многолюдны как обычно. Видимо, народ так же спешил на представление.
Старый добрый Нижний Город был неизменен уже очень давно. Неровные улочки, пойманные старенькими деревянными домами, что особняком встали по обе стороны; пыльная грязно-коричневая земля, на которой щедро были расставлены различные одинокие прилавки, владельцы которых не желали платить в казну за место на рынке; скамьи, в большем своём количестве поломанные; и, конечно же, суетящиеся люди, которые вдоволь пользуются всеми немногочисленными благами, что предоставляет им любимый Бромор. Да, похоже, что этот город был таким с самого своего основания.