Я неожиданно получаю свободу. Целый месяц предоставлена сама себе. Что хочу, то и делаю, куда хочу, туда пойду. На совещание к боссу прихожу в приподнятом настроении, разве что не танцую краковяк.
– Елизавета Васильевна, что-то хорошее случилось? – осторожно спрашивает Сан Саныч.
Босс теперь обращается со мной, как дрезденской статуэткой: не дай бог обидит ненароком!
– Александр Александрович, наше шоу называется «Герои наших дней», вот только уже появились негативные отзыв.
– Почему? Рейтинг высокий.
– Ну, какие политики – герои? Думаете, народ верит в их подвиг во имя страны? Ещё немного, и передача развалится.
– И что ты предлагаешь?
– Хочу начать брать интервью у настоящих героев.
– Хм! – босс жуёт усы, прикрыв веки, думает. – И есть кто-то примете?
– Да. Пожарный с моего первого репортажа. Он тогда спас меня.
Говорю и чувствую, что сердце заходится стуком, как весенняя птичка пением. Мгновенно появляется картинка: пронзительные синие глаза, рот, перекошенный в крике. «Суровый мужик. За таким как за каменной стеной», – неожиданно появляется мысль.
– Лады. Дерзай. Но следующая передача будет посвящена лидеру партии «Свобода нации». Договорились?
Воодушевленная разрешением, я начинаю подготовку к передаче. Но сначала нужно разыскать того синеглазого сердитого парня, назвавшего меня дурой. Сан Саныч согласовывает действия канала с начальством пожарной части, а я беру с собой Машу, оператора Максима и еду в депо.
Красивые и мощные машины, сверкая красными боками, стоят в ряд. Прохожу между ними и кажусь себе Дюймовочкой. Отчего-то грудь сжимает волнение, словно вот-вот передо мной откроется волшебный неведомый мир.
Нас провожают в комнату отдыха. Здесь светло, шумно, вкусно пахнет кофе и… мужским духом. Настоящим, бодрящим, заставляющим занервничать и сглотнуть слюну.
– Ух, какие мужики! – восхищенно шепчет Маша. – И почему у нас не делают календари с пожарными, как в Австралии?
Разговоры мгновенно замолкают, когда мы появляемся в дверях. Крепкие накачанные парни в чёрных футболках и форменных комбинезонах со спущенными лямками смотрят на съемочную группу немного с удивлением, но без смятения и страха. Им не привыкать к трудностям, а уж тушеваться перед камерой вообще смешно.
– Чем обязаны?
Выходит вперёд тот самый парень, спасший меня от удара по голове. Его синие глаза смотрят с прищуром, отчего лучики морщинок разбегаются в уголках. На загорелом лице они кажутся белыми ниточками. Я с трудом отвожу от них взгляд и сталкиваюсь с пронзительной синевой. «Синеглазка! Цветик-семицветик какой!» – от этой мысли дыхание перехватывает, потому отвечаю сипло: