Я добываю телефон из сумки: набираю фамилию Арсена и с ужасом вижу, что весь интернет пестрит нашими с Игорем фотографиями и статейками желтой прессы о моей измене.
– Так, директор сам принял решение меня уволить?
– Откуда я знаю, но уже с вечера канал гудит сплетнями. В ночных новостях Баусова репортаж сделала.
– Только откуда эти снимки? Я не настолько известная персона, чтобы за мной гонялись папарацци.
– Ну, врагов и завистников ты много нажила на телестудии. Не удивлюсь, если это Баусова подгадила.
Я растерянно подхожу к зеркалу, потом вытаскиваю из сумки телефон и набираю номер Тавади. Неожиданно в трубке раздается щелчок.
– Я слушаю.
– Арсен… Николаевич, простите меня. Происходит что-то непонятное. Кому-то понадобилось вытащить грязное белье наружу.
– Лиза, поговорим об этом в Москве, – Тавади отключается.
– Что? Как он? – глаза Маши горят от любопытства.
– Не знаю. Я просто в ужасе от всего происходящего. Он не хочет со мной разговаривать. Два месяца игнорирует.
– Так, ты уже столько времени шашни крутишь? Ну, ты даешь!
– Не кручу, как ты не поймешь! Я люблю и любима! Мы собираемся пожениться, – слезы катятся по щекам, размывая тщательно наложенную косметику.
– С такими людьми, как Тавади, нельзя шутить. Ты больная на всю голову! – Машка крутит пальцем у виска.
– С какими? Арсен вежливый и интеллигентный человек, ни разу не упрекнул меня ни в чем. Я давно ему позвонила и разорвала помолвку. Он не возражал.
– Он так и сказал: отпускаю?
– Н-нет, но можно было понять…
– Вот видишь!
Домой ехать не могу, мама расстроится. Иду в соседний сквер. Нужно хорошенько обдумать ситуацию. Немного подташнивает, кружится голова. Я сегодня ничего не ела. Звонок телефона заставляет меня вздрогнуть: улыбаюсь, Игорь, он словно чувствует мою боль.
– Гошка, – всхлипываю.
– Что случилось, Лизок? – мгновенно тревожится он. – Ты где? Я приеду. Жди в кафе у телестанции.
Он появляется через полчаса. Входит, оглядывается, а мое сердце тает от восторга. Я украдкой смотрю по сторонам: глядите, любуйтесь, этот невероятный мужчина только мой. Он садится рядом, обнимает и шепчет:
– Ну, что ты, Лизок? Успокойся. Мы же не в средневековье живем, почему ты так боишься этого Тавади? Он тебе хотя бы раз причинил боль?
– Нет, но ты не понимаешь!
– Так объясни!
– Есть в Арсене какая-то сила, идущая изнутри. Я чувствую, что за мягким голосом и светскими манерами скрывается хищный зверь.