– Иван…– тихо позвал я.
Теплая, нет, скорее горячая кровь потекла по моей шее, пропитывая давно не стираную рубаху.
И тут меня стошнило. С диким кашлем и соплями. С такими спазмами, что казалось что я вывернусь наизнаку. Блевал долго, целую вечность.
Когда, наконец, немного успокоился, полусогнутый, я подошел к Ивану.
Из под модного, клетчатого кепи смотрели те же бесцветные глаза. Только стеклянные. На шее четкая линия, сверху белое лицо, снизу темно-красный, почти черный, шарф.
Надо позвать на помощь.
Я разогнулся, огляделся. Мостовая была пуста, в обоих направлениях. Шипящие, лязгающие, дымящие серо-коричневы здания фабрик с одной стороны. Напротив облезлые, каменные коробки кабаков, с наваленными сверху в два этажа, мрачными, кирпичными ночлежками. Серая, сырая мостовая. Серое, сырое небо.