Через второй костёр прыгнул огромный волк и ещё в полёте поймал от меня стрелу в нос, подскочил свечкой вверх и тут же был насажен на меч Тимофея.
– Отступай! – крикнул он Женьке и с нижнего маха почти отсёк голову второму.
А сбоку летел уже третий волк с огромным чёрным горбом на спине, и только когда он упал и завалился на бок, а горб слетел с него, мы поняли, что это наш бесстрашный ассасин.
– Женя, бей огнём по кромке леса! Постарайся поджечь его!
Маг не ответил, но файерболы полетели дугой, и в одном месте вспыхнуло сухое дерево. Тима рубился чуть впереди, на месте падения первого волка, защищая нас он наступающей стаи, я бил вправо и влево, но стрел оставалось совсем мало, и я стал беречь их на точный выстрел.
Неожиданно откуда-то сзади, от воды, выпрыгнул седой, в подпалинах волк и сомкнул пасть на левом плече маленького ассасина. Передние клыки разодрали грудную клетку. Наверное, инстинктивно Серж ещё успел воткнуть клинок в глаз волку и обмяк. Так и лежали они в жуткой сцепке.
– Женя, костры! Тима, к нам, охраняем тело!
Я успел сделать шаг, когда в мою ногу вцепилась волчья пасть. Я выпустил на волю кинжалы и сверху вниз ударил волка в загривок. Волчара выпустил мою ногу и скуля попятился назад. Нога у меня подломилась, на миг я успел увидеть её, вывернутую под невозможным углом, и уже в падении врезал наотмашь своей импровизированной глефой волку по глазам.
В следующий миг небо надо мной озарилось яркой вспышкой, тренькнули колокольчики.
– Писец, помер… – подумал я, но всё оказалось с точностью до наоборот: нога моя выпрямилась, боль пропала, даже штанина была целой! Остатки крови и кости слетели с неё, словно сухие листья. И главное! Колчан снова был полон! На мой быстрый взгляд, показалось, что стрел стало больше. Стрелам я обрадовался, по-моему, даже больше, чем исцелённой ноге, видимо, не успел испытать в пылу боя боль и ужас до конца.
Второй уровень! Хорошо!
Я стрелял в видимых наседающих волков. Женя к тому времени успел зажечь ещё три костра вокруг тела Сержа, и мы бились теперь в огненном круге.
Тимофей и Женя апнулись почти одновременно. Прозвучало два салюта, сблямкали колокольчики, Тима поднялся с колен. Бился он ближнем боем, и голени ему, видимо, изгрызли, даже несмотря на латы, до такой степени, что в последние минуты две он упал на колени и бился из последних сил, уже не вставая.