Аббас остановился у лестницы и показал на нее.
– Поднимайся, Майрам, – проговорил он, – пока ты не увидишь все своими собственными глазами, ты не поймешь.
Я не стала спорить. Ухватилась за толстые канаты, из которых была сплетена лестница и стала подниматься наверх, думая о том, что удачно надела сегодня шаровары и Аббас, который последовал за мной, видит только бесконечные шелка и мои ноги в дорогих мягких туфлях, расшитых бисером.
Подъем прошел дольше и тяжелее, чем я могла представить. Мне раньше казалось, что веревочные лестницы более удобны. На деле это было совсем не так. Но когда я добралась до вершины, мне протянул руку тот самый воин, которого увидела с земли. Он помог мне выбраться и отвел на несколько шагов в сторону, пока на площадку карабкался махариб.
Я посмотрела по сторонам. Мы стояли на ровной поверхности от которой еще выше, поднимаясь на самую вершину скал, уходила вырубленная в камне дорожка из множества высоких ступеней. И мне не надо было ждать Аббаса, чтобы понять: дальше нам туда. Не дожидаясь Аббаса, стала подниматься выше и выше, чувствуя, как нещадно палит солнце, как дышит зноем воздух вокруг.
– Майрам! – окликнул меня махариб и я посмотрела вниз, увидев, как он спешно поднимается, стараясь нагнать меня.
– Подожди, принцесса! – предупредил громко. – Тебе не стоит выглядывать со скалы, это может быть опасно!
«Лучники Давлата», – поняла предупреждение и застыла, ожидая, пока мужчина нагонит меня.
– Ты стала сильнее, Майрам, – заметил он.
– Что ты хотел показать мне? – до вершины оставалось несколько ступеней, и мы преодолели их вместе. На последней Аббас велел мне пригнуться и лечь. Не понимая, но доверяя мужчине, я проделала все эти действия, и мы проползли вперед, чтобы посмотреть вниз, туда, где у стен Хайрата, созданных самой природой, стояло вражеской войско.
– Смотри, – проговорил Аббас, и я уронила взгляд, тут же обомлев.
– О, боги! – вырвалось у меня невольно. – Сколько их! Откуда? – и покосилась на менсувара мужа.
У входа, уходившего в глубину скал, стояло воинство. Сейчас, глядя на это море из вооруженных мужчин, из огромного лагеря остроконечных шатров, я понимала страшную истину: Шаккар и его войско были обречены. Никто, даже самый лучший из вождей, самый умелый из предводителей, не смог бы уничтожить такое количество врагов.