– Элисса, ты же не можешь идти сама, правда? Мы здесь уже долго, тут холодно и темно. К тому же ты, наверное, голодная. Приедем домой, там тепло, есть куча еды. Ладно? Нам просто нужно добраться до машины.
Легко подхватил её и, как бы ни хотел прижать к себе, наоборот старался держать чуть ли не на вытянутых руках, не желая причинять дискомфорт. Она не весила вообще ничего. Словно держу перед собой шарик с воздухом, а не живого человека. Маленького, замерзшего человека…
Такую крошечную, милую, нежную девочку, которую нужно согреть…
Она уперлась в мою грудь дрожащими ладошками, когда неосознанно всё же привлёк её к себе и наклонился ближе. И разом я протрезвел. Что творю?! Притяжение притяжением, но впервые она не кричит, не вырывается, а я… всё испортил. Теперь снова смотрит с ужасом.
– Извини, – прохрипел, – больше такого не повторится, – и снова отодвинул её от себя.
К счастью, машина оказалась на месте. Что бы я делал, если бы её угнали, ведь оставил там и ключи, и телефон, не знаю. Но в тот момент думал только о сбежавшей паре. Больше ни о чём.
Посадил её снова на заднее сиденье и подал свой пиджак.
– Накинь, ты вся продрогла.
Она послушно укуталась в мою одежду. В груди впервые от этого почувствовал какое-то звериное удовлетворение. Нам важно, чтобы пара нас признавала, и Элисса первый раз за всё время сделала шаг навстречу хотя бы так. Но как же она замерзла, что вопреки своему прежнему поведению, приняла помощь сейчас? Нашёл я, конечно, время, чтобы поваляться в лесу, ничего не скажешь.
Когда уселся за руль, зажимая рану в боку рукой, и включил тепло, направив поток воздуха на неё, она вдруг тихонько спросила:
– Вы правда не накажете меня?
– Разумеется, нет. Ни я, ни кто-то другой никогда больше не станет тебя наказывать.
Она поёжилась, но не ответила. Может, снова до конца не поверила. Может, думала, что сейчас обманом привезу её к себе в дом и начну издеваться. Не знаю. Но видимо придётся всё доказывать по факту, потому что подобрать слов не получалось.
И те несколько десятков минут в машине, в которые она не тряслась, не плакала и не просила дать ей умереть, показались мне едва ли не раем. Хотя бы это уже было почти победой, ведь мы вместе находимся в небольшом пространстве, и она, если и боится меня, то хотя бы может сдерживаться. Мне тогда очень хотелось верить, что со временем всё станет иначе…