– Нужно подумать, что могло произойти. И не замешана ли в этом Римма.
– Римма Феликсовна? – нахмурившись, спросила в ответ.
Как будто у нас в окружении Римм было с избытком.
– Да. Мне кажется, в последнее время она стала к тебе очень придирчива. Ты мягкая, тебе проще сгладить и сделать так, как нужно другим. Римма всегда этим пользовалась, но по-другому она и не может. Она же у нас королева, – усмехнулась мама, но тут же поджала губы и, отойдя, вновь устроилась на диване.
– А вообще тебе действительно стоит заняться своим здоровьем. – Она вскинула руку, давая понять, чтобы я дослушала, и с жаром продолжила: – Федя уже взрослый, его вполне можно отучать от груди!
– Но педиатры во всем мире и воз говорят, что кормить до двух – оптимально, – возразила я.
Когда Тео родился, мною были перелопачены тонны информации о материнстве. Одна из которых гласила, что длительное вскармливание – залог будущего здоровья для ребенка. И для этого приведены множество исследований.
Конечно, мне хотелось сделать для сына все и даже больше. Я видела, с каким трепетом свекровь до сих пор относится к Глебу, своему единственному сыну. Несмотря на то, что ему уже тридцать семь. Да, она рано потеряла мужа, а Глеб – отца, но причина была далеко не в этом. Для нее это было проявление любви, как и для меня.
– До двух – прекрасно, – кивнула мама. – Феденьке же как раз третий годик только пошел.
Я прикусила нижнюю губу. Последним, что стала бы делать – худеть для того, чтобы муж меня не бросил. Оправдывать чужую нечистоплотность своими набранными килограммами я уж точно не собиралась. И для меня выход был лишь один. Развод.
Но мама была права – мне действительно стоило заняться собственным здоровьем, потому что в последние два года своей жизни я только и делала, что думала прежде всего о муже и сыне.
– Сейчас Глеб приедет, и я с ним поговорю, – решительно сказала мама, поднимаясь и направляясь к выходу из кухни. – А сейчас нужно выпить чаю и успокоиться.
– Но он наговорил мне столько ужасных слов…
Снова захотелось реветь в три ручья, что в целом было весьма закономерным.
– Будем разбираться. Я на твоей стороне, родная, ты же знаешь.
Приостановившись, мама протянула мне руку и повторила:
– А сейчас – чашка успокаивающего чая. И точка!
***
– Ты ей сказал? – с порога, не успел Глеб зайти в квартиру, спросила мать.