Котенок хотел незаметно выскользнуть из двери и спрятаться в густых зарослях шиповника. Это удалось ему отчасти. В три секунды пока он перебегал к зарослям, собаки замерли. Поставив уши и подавшись чуть вперед, они внимательно наблюдали за котенком. Время для него словно остановилось, секунды превратились в часы, а шиповник отодвинулся к линии горизонта. Но собаки даже не сделали шага в его сторону. Через мгновение они продолжили свои упражнения, а котенок благополучно исчез в колючих зарослях.
Когда все стихло и собаки ушли, он услышал голос Айлин: «Пуси, пуси, пуси!» Он подобрался чуть ближе, чтобы видеть, что происходит, однако из кустов не вышел. По дорожке, ведущей к флигелю, шла Айлин с маленьким стеклянным кувшинчиком с молоком в одной руке и чем-то завернутым в фольгу – в другой.
– Пуси, пуси, пуси, – повторила она. – Куда же он подевался? Может, совсем ушел?
«Не меня ли она звала?» – подумал котенок. Он подождал, когда Айлин выйдет из флигеля, и забежал внутрь. Мисочка была вновь наполнена молоком, а рядом красовалась сосиска.
К хорошему, как известно, привыкают быстро, и вечером, и в последующиедни, как только котенок слышал «пуси, пуси, пуси», он уже знал, что это относится к нему и его ждет что-то весьма аппетитное. Более того, «пуси, пуси» превратилось быстро в «Пусик, Пусик», что и стало его именем, которое ему суждено было прославить впоследствии.
Глава 4. Бело-рыжий пришелец и лаечка Липа
Пусик очень хотел познакомиться и подружиться с собаками. Там был лохматый матерый Крунк, который и нашел котенка. Как понял Пусик, Крунк – вожак стаи. Все собаки относились к нему с почтением, а Айлин выводила его по утрам первым на прогулку, и они уходили куда-то далеко за ограду в лес. Еще Пусика очень привлекал рыжий длинноногий Джей, веселый и самоуверенный, полосатенькая Надюша, стремительная, верткая и озорная, ее мама – основательная и строгая Джина и ее папа Рамон, крупный, почти весь черный, от которого, несмотря на внешнюю невозмутимость, исходили настороженность и скрытая угроза.
Но ни к кому из них котенок подойти не решался и проводил дни, охотясь в ближайших зарослях шиповника. Когда раздавалось «Пусик, Пусик, ты где? Иди кушать», он иногда не сразу бежал к флигелю и немножко задерживался. Тогда следующий призыв «Пусик, Пусик» раздавался громче, и в нем звучала некоторая тревога. Котенку это нравилось; значит, его считают уже своим и за него волнуются.