– Возможно, вы правы. Но ошибки – это ничего. А вдруг в одном из тупиков я найду что-то для себя нужное?
– А чего вы ищете?
Он чуть помедлил.
– В том-то и дело, я еще сам толком не знаю.
Я промолчал, ответить было как будто нечего. Я-то еще в очень раннем возрасте поставил перед собой вполне определенную и ясную цель, поэтому его слова меня немного рассердили, но я тут же себя одернул; чисто интуитивно я угадывал в душе этого мальчика какую-то смутную тревогу – то ли недодуманные мысли, то ли неосознанные чувства не давали ему покоя, гнали его неведомо куда. Он будил во мне непонятное сочувствие. В сущности, я разговаривал с ним впервые и только теперь оценил, какой у него мелодичный голос. Это был до странности убедительный голос, голос-бальзам. Такой голос, и подкупающая улыбка, и эти выразительные черные-пречерные глаза – да, можно было понять, чем он пленил Изабеллу. В нем и в самом деле было что-то очень пленительное. Он повернулся ко мне и спросил без тени смущения, но глядя на меня пытливо и не без лукавства:
– Правильно я думаю, когда мы вчера уехали танцевать, у вас там был разговор обо мне?
– Был и о вас.
– Я так и думал, раз уж дядю Боба вытащили обедать. Он терпеть не может бывать в гостях.
– Вам, как я понимаю, предлагают хорошее место?
– Замечательное.
– И что же вы, ответите согласием?
– Едва ли.
– Почему?
– Не хочется.
Не люблю я вмешиваться не в свое дело, но тут мне подумалось, что именно потому, что я человек посторонний, да еще приехавший из другой страны, он сам не прочь поговорить со мной.
– Существует мнение, что когда человек ни на что иное не пригоден, он становится писателем, – усмехнулся я.
– Это не для меня. Таланта нет.
– Так что же вам хочется делать?
Он озарил меня своей чарующей улыбкой.
– Бездельничать.
– Едва ли Чикаго самое подходящее для этого место, – сказал я. – Ну, а пока я вас покину. Вы читайте, а я хочу заглянуть в «Йельский альманах».
Я встал. Когда я уходил из библиотеки, Ларри все еще читал Уильяма Джеймса. Я позавтракал в клубе один и решил еще часок посидеть в библиотеке – выкурить в тишине сигару, почитать, написать кое-какие письма. Ларри по-прежнему был погружен в свою книгу. Казалось, он так и не сдвинулся с места после нашей беседы. И в четыре часа, когда я уходил, он все еще был там. Меня поразила его усидчивость. Он не заметил, когда я вошел, когда вышел. У меня было несколько дел в городе, и в клуб «Блекстоун» я вернулся только к вечеру, переодеться, чтобы ехать обедать. Из чистого любопытства я по дороге опять заглянул в библиотеку. Теперь там было порядочно народу, большинство читали газеты. Ларри сидел все в том же кресле, углубившись все в ту же книгу. Чудеса!