Катя вздрагивает. Оборачивается.
Ей не показалось? Он ведь так сказал? «Я пригоню»?
А голос при этом истекал ленивой благостью господина жизни. Похожим тоном с Катей все это лето общались Костины кредиторы: развалившись в дизайнерских креслах, они – олицетворенное милосердие – предлагали бедненькой жене бывшего партнера унизительную рассрочку долговых выплат.
Спасибо свекрови за возможность послать уродов с их псевдоблаготворительностью куда подальше.
Брезгливость успешно оттесняет усталость.
– Андрей, да? А вы, Андрей, со своими людьми тоже бесконтактную выездку практикуете?
– Простите?
– Ну, людьми. Такой двуногий скот, знаете? Который вы собираетесь милостиво ко мне пригнать. С ними как? Тоже без уздечек? Гуманно?
Сказала, как яд выплюнула.
Лицо Андрея размывается обиженной растерянностью. И Катю тут же ошпаривает хлесткая пощечина стыда: умеешь ты, милая моя, поблагодарить за предложенную помощь. Не этот же здоровяк у тебя последние деньги забрал да в глухомань выслал. Что же ты окрысилась?
Сердитым рывком выдергивает ладошку Женька. Ударяет Катю яростным взглядом, делает робкий шаг к учителю и вдруг стремительно разворачивается и убегает в сторону деревни.
Не вынесла момента.
Катюш, а дочке-то совестно за тебя.
Знаю. Давно знаю.
– Ну вы даете, Катя. В самом деле.
Андрей, нахмурившись, смотрит вслед девочке. Огрубевшие от работы на конюшне пальцы машинально перебирают гриву белой лошади.
Замерев в тягучести этой секунды, Катя разглядывает руки мужчины. Огромные ручищи. Такие бы без усилий крутили колеса любой инвалидной коляски.
Но – нет.
Этот человек – не инвалид вовсе. При любом движении перекатываются бугры мышц под серой, промокшей от пота рубашкой, пульсируют жилы на мощной шее. Тело исправно гоняет жизнь по венам – идеальный механизм.
Подняв глаза выше, Катя наталкивается на озадаченный взгляд Андрея.
– Катя, с вами все в…
– Идите к черту.
Будь проклят этот веселый живчик. Она даже выругаться не смогла. Так, проскулила жалостливо.
Окончательно смешавшись, Катя повторяет кульбит дочери – скоропалительное бегство.
Затылком чувствует, как Андрей провожает ее глазами.
Доверчивого малыша обидели. Ай-яй, как нехорошо кричать на доброго богатого дядюшку. Он меценатом хотел побыть, а ты все благие намерения растоптала. Катя раздраженно впечатывает в дорожную пыль рельефные подошвы сапог. От осознания собственной неправоты она злится в разы больше.