.
Есть тонкие способы продемонстрировать хамство. Один из них – завершить предложение «et cetera», словно мы находимся на уроке латыни в университете.
Еще есть тонкие способы выразить гнев. Кари Лисе Ветре поджала губы, сняла черный пиджак, разгладив рукава рубашки и поправив ее на плечах, потом встала и повесила пиджак на спинку стула.
– Это невозможно. Фисквик не может принимать такие решения одна. Они должны быть согласованы с центральным правлением партии.
– Как вы думаете, сколько времени пройдет, прежде чем дело размажут по обложкам газет? – Это вмешался Рубен Андерсен. Ветре сверкнула глазами в прищуренное лицо грызуна, но он не закончил.
– Мы живем в другом мире по сравнению с тем, когда правительство заступило на пост. По нашим фьордам рассекают российские подлодки. Их авианосцы патрулируют в нескольких километрах от береговой линии. Русские угрожают применением военной силы, чтобы достичь своих целей, даже здесь, в Европе. В тоже время на континент обрушиваются сотни тысяч иммигрантов. Искатели счастья и террористы, а американцы… мы даже не знаем, на чьей они стороне. Министр финансов Фисквик это понимает. Нужно защищать нашу страну. И мы это делаем, пристально следя за своей территорией и показывая НАТО, что мы выполняем нашу долю обязательств.
Рубен Андерсен обернулся к Фредрику.
– Мы будем очень благодарны, если полиция посодействует нам в поиске этой флешки. Речь идет о государственной безопасности.
Губы Ветре побелели как мел.
– Я отказываюсь сидеть здесь и обсуждать государственную политику с прислужниками премьер-министра, – резко сказала она. – Так не годится, Рубен. Так и передайте своему начальнику.
Она показала рукой, что встреча окончена.
Прощаясь, Ветре улыбнулась Фредрику тепло и грустно одновременно.
– Была рада вас увидеть, офицер. Хоть и при таких обстоятельствах. Удачи в вашем расследовании.
– А вам удачи с премьер-министром, – ответил он.
Стемнело, и около Министерства финансов кусачие снежинки с ветром врезались в лицо. Те немногие, кто мог находиться на улице, подняли воротники курток и, засунув в них подбородки, шли по улице, словно статисты из фильма Фрица Ланга[4].
Кафа поехала домой на трамвае, и Фредрик хотел сделать то же самое, когда ему пришло сообщение. Номер был неизвестный, а подпись знакомая. Хокон Бюлль. Тот, с которым он только что познакомился. Он хотел встретиться с Фредриком в баре «Бристоль».