– Христос один, да служат ему по-разному. Ты же не хотел, сын, что бы священнослужители лезли в княжьи дела? А на Западе, у немцев, они лезут. И себе и князю неприятности доставляют. Так вот, Добрыня Никитич, был бы ты крещён от греков, дала бы тебе вольную. А так не знаю. Думай. Может быть, за год чего и измениться. Думай.
Глава 8
Боярин Воланд возвращался домой из княжеского терема после пира. Возвращался хмельной, один, слуг отпустил ещё в начале. Сокращая путь, решил, как князь Святослав, перейти овражек по бревну. А что? Если князь может, то он морской волк, викинг и подавно. В молодости, баловства ради, чтобы показать свою удаль, перепрыгивал через борт драккара и бежал по вёслам. Но это было в молодости. А теперь вот зрелость. Поздняя осень на дворе, грязь налипла на черевья и Воланд поскользнулся на середине бревна и полетел в овраг. Боярин вымазался в глине, ругался страшно. Стены у оврага крутые, не выбраться, пришлось идти вниз к реке. А тут ещё и дождь начался. Проклиная всё – и князя, и его пир, и свою беспечность, Воланд шёл по дну оврага, и оказалось, что выбраться из него можно было только на другую сторону оврага, а не на ту, где его дом. «Теперь какой крюк придётся делать!» – думал он. Перейти по бревну боярин уже не рискнул. Холодно, дрожь пробирало всё тело.
Проходя мимо церкви святого Ильи, мимо дома священника он увидел, что дверь открылась и его позвали:
– Заходи, боярин.
«Откуда знает?» – подумал, но приглашение принял и в дом вошёл.
Хозяин шёл впереди со свечой, указывая путь. Пройдя сени, открыли дверь в дом, вошли. Сверху, с полатей на Волонда смотрели шесть пар любопытных глаз.
– А ну, спать! – прикрикнул на них отец Григорий.
Глазу тут же исчезли и вместо них появились светлые головки – братики и сестрички спали вместе, вперемешку.
Вышла попадья, матушка Пелагея, жена Григория, поклонилась гостю.
– Принеси гостю что ни то сухое, – сказал отец Григорий и боярину: – Снимай мокрое, боярин. Высушим, вычистим.
Воланд повиновался.
– Я не крещёный, – сказал Воланд, – ты же поп, отец Григорий.
– Удивил, – усмехнулся отец Григорий, – да, я иерей церкви Пророка Ильи. А поп, так славяне исказили греческое слово папа́с, что значить отец.
Боярин переоделся в длинную рубашку, ниже колен, штаны не дали, на ноги дали мягкие лапти из пеньки без задников. У печи жарко, боярин согрелся.