– Вот эту? – седобородый старик, хранитель библиотеки, провёл по корешку узловатым морщинистым пальцем.
– Да.
Стейн был немногословен. Вот уже несколько недель подряд он не вылезал из этого пыльного помещения. Он снова огляделся. Низкое окошко находилось почти у пола и не давало ни капли света – жители Рингейда не шибко-то жаловали умников, а потому и библиотека находилась в одном из заброшенных зданий. Раньше здесь играла детвора, ломая себе кости в детских забавах, а потом почтенный А́йварс устроил здесь хранилище книг. Вот только всё это случилось уже после того, как Стейн отправился вслед за Венди в подземелье.
– Держи, сынок, держи. Только смотри, – погрозил пальцем дед, – страницы не порви.
Стейн только устало улыбнулся, взял книгу из трясущихся старческих рук и сел за небольшой стол. Над головой, покачиваясь со скрипом, висела масляная лампа, от которой, впрочем, светлее не становилось. Он смахнул паутину с обложки и открыл книгу на первой странице.
«Путнику – напиться, роженице – разродиться, читающему – мыслями наполниться. Избежать кары за знание не получится. Готов ли платить кровью и делом за…»
Дальше прочитать не получалось: отсыревшие страницы покоробились, а письмена выцвели.
– И кровью, и делом, – прошептал себе под нос Стейн, переворачивая следующую страницу.
Вся книга была испещрена странными надписями и рисунками. Человеческий глаз, заключённый в треугольник, какие-то змеи, венчающие истощённую человеческую голову, круги с непонятными символами и прочее… Ни пророчества, ни информации о входе в Регстейн, впрочем, не оказалось и в этой книге.
Стейн потянулся, разминая затёкшие плечи. Шея негромко хрустнула. Рубаха задралась, открывая поясницу, усыпанную веснушками.
– Может, ещё какая старинная книга где завалялась? – с надеждой обратился он к старику.
Тот задумчиво пожевал губы, окинул взглядом немногочисленные стеллажи и, после недолгого молчания, отрицательно покачал головой.
Стейн уронил голову на руки. От стола приятно пахло сырым деревом, а от ладоней – утренним пирогом, так заботливо приготовленным Греттой. Пирог был вкусный, но домой от этого меньше не хотелось. Стейн знал, что старая ведьма Рогнеда точит на него зубы, а потому собирался во что бы то ни стало выполнить поручение круга семи. Поэтому и ушёл в этот раз из Регстейна не на день, не на два, а до тех пор, пока не отыщет в свитках хотя бы какое-нибудь упоминание о пророчестве. Но время шло, а дело не двигалось. А теперь и путь домой для него оказался закрытым.