Подземелье ведьм - страница 3

Шрифт
Интервал


– Милый, я не могу, ты же знаешь, – выдохнула мама ему прямо в губы. Она прикрыла глаза, позволяя ему поцеловать её веки с тонкими прожилками вен, а потом снова взмахнула чёрными ресницами, – я не могу, прости.

Она сняла его широкие ладони со своей талии и вышла из комнаты. Эйрин видела, как отец нервно сжал пальцы в кулаки и так же медленно разжал, вымученная улыбка скривила его красивое лицо. Он оглянулся на Эйрин, которая притворилась спящей, подоткнул одеяло, прикоснулся лбом к её прохладному лбу и вышел следом.

Это был последний раз, когда Эйрин видела папу.

И вот теперь девушка понимала, о чём шла речь десять лет назад. И ей и правда было наплевать на наказы, запреты и наказание. Хотелось хотя бы раз забыть об ответственности и поступить по-своему. Эйрин решительно откинула волосы назад, коснулась легонько вечно холодными пальцами висков, стараясь успокоить бешенный от страха пульс, и, убедившись, что её никто не видит, выскользнула из пещеры.

У Эйрин перехватило дыхание, когда ей открылся тот мир, что раньше был недоступен. Высокая твёрдая гладь, которую люди называют небом, переливалась перламутром, как раковина – её девушка увидела в вещах отца, пока старалась найти ответы на вопросы, так и не слетевшие с губ. Тогда казалось важным узнать, почему папа так беспокоится о том, что ей никогда не выйти на поверхность? В конце концов, Эйрин всегда могла стать одной из Отчуждённых2, и никто и слова бы не сказал против – так ей казалось когда-то. Отец пропал, и спросить у него она уже не могла. И поэтому Эйрин продолжала тонкими пальчиками перебирать его вещи, откладывая в сторону пожелтевшие письма, деревянные бусы с неизвестными ей символами на бусинах, скрученные листья табака, которые по просьбе отца ему доставляли Отчуждённые… Сейчас беспокойство папы уже не казалось напрасным. Эйрин знала, что мать никогда не позволит ей стать Отчуждённой. Никогда.

Девушка свела тёмные брови к переносице, вспоминая об отце.

– Я здесь, папа. И я увижу всё то, что ты так хотел мне показать.

Эйрин разгладила указательным пальцем морщинку между бровей и снова подняла голову вверх. Пока она бродила по лабиринтам своих воспоминаний, небо успело потемнеть и теперь напоминало своим цветом укоризненный взгляд рассерженной матери – тёмно-синее, иногда вспыхивающее росчерком падающих звёзд, оно казалось ещё прекраснее. Хотелось дотронуться до него рукой, обхватить ладонями и замереть. Но медлить было нельзя, Эйрин и так потеряла слишком много времени, думая об отце. А ведь в любой момент её могли хватиться. Пора было отправляться в путь. Она поднялась с камня, на котором сидела с тех самых пор, как выскользнула из пещеры, поправила тёплое платье, натянув подол на острые коленки, закинула распущенные волосы за спину и пошла туда, где небо светилось ещё ярче, чем над пещерами.