Антонина с малышами не скучала. К ним вышли еще желающие погулять, ребятишек прибавилось, да и взрослым было чем заняться – поболтать! Антонина увидела приближающуюся Анну с Лялькой и громко сказала:
– Свинья грязь найдет!
Анна недоуменно посмотрела на нее.
– Ну, как же! Оставила ребенка, ушла, так из магазина чужого привела. Вот и пословица – свинья грязь найдет.
Соседки недружно захохотали. Анна отдала покупки. И пока ждала прихода Леры, и пока ждала денег от Антонины, которая поднималась за ними в квартиру, и пока сама с Илюшей поднималась в лифте на свой 11-й этаж, все думала: как же можно применить такую пословицу по отношению к детям?
О том, что она еврейка, Марина не знала. В стране, которая называлась Советский Союз, афишировать эту национальность было не принято, а интернациональное воспитание не позволяло и вовсе думать о том, какая у тебя национальность, особенно когда тебе 13 лет от роду.
Это незнание Марине ничего не прибавляло и не убавляло. Жила она в городе Харькове, на Украине, которая в те годы была неотъемлемой частью огромного СССР. Свой город Марина считала прекрасным. Она любила широкие проспекты и узенькие уютные улочки в цветущих весной деревьях. Любила грохочущие трамваи и пахнущие бензином автобусы. Любила свою школу, подружек, задиристых мальчишек и даже свою классную, Елену Борисовну, хотя, если честно, то она была вредная… Но не о классной речь, хотя свою роль она еще сыграет в судьбе Марины.
А больше всего на свете Марина любила свою семью. Маму, Софью Анатольевну, уютную, мягкую, в прямом и переносном смысле. Так приятно было уткнуться в ее пахнущее ванилью плечо, ощутить объятия добрых рук, хотя бы на секундочку, когда Марина влетала в квартиру. Она все делала на лету – скидывала туфли и плащ, надевала домашние тапки, влетала в свою комнату, при этом в дальний угол улетал портфель. И тараторила без умолку, рассказывая о своих одноклассниках.
Мама прекрасно знала почти всех. И это не удивительно, ведь одноклассники нередко забегали в гостеприимный дом Марины. Их тут не только приветливо встречали, но и угощали. А кулинаркой Софья Анатольевна была отменной!
Любила папу, Аркадия Вениаминовича, умного, спокойного, строгого. Эта строгость совсем не пугала Марину. Вся строгость расходовалась папой на двух старших братьев, а ей, единственной и долгожданной дочке, почти ничего от папиной строгости не оставалось. Да и зачем быть строгим к такой умнице и красавице? Училась Марина прекрасно, все уроки ей давались легко, учителя ее всегда хвалили на всех школьных собраниях. Да еще и активистка! На школьных вечерах Марина была первой – читала стихи, танцевала, пела. Правда, ее пение было очень домашним, но на фоне всех остальных достоинств это прощалось.