В районном центре налаживалась, казалось бы, мирная жизнь, работали, как и при советской власти, масло- и хлебозаводы, восстанавливалась деятельность льнозавода, появились два врача в больнице и вели прием больных. Шли разговоры об открытии школы, нашлись учителя, которые согласились учить детей, убирались улицы. Уже не слышно было разговоров о расстрелах евреев и коммунистов, хотя почти каждый день открывались ворота тюрьмы и туда въезжали крытые машины; по внешним признакам было видно, что немецкая власть укрепляется.
Другое настроение наблюдалось в коридорах и кабинетах комендатуры, жандармерии и гестапо – там оно было нервным. Успокаивали успехи на фронте – как и прошлым летом, немецкая армия успешно наступала, зато здесь все чаще и чаще происходили нападения на полицию, были случаи гибели немецких солдат, срывалась посевная, партизаны начинали серьезно донимать. Конечно, обстановку нельзя было сравнить с ситуацией в соседних районах, но поступали сведения, что в лесах замечены вооруженные люди, и их немало, в некоторых деревнях они ведут себя как хозяева, а этого уже допустить было никак нельзя.
Несколько дней назад недалеко от Заречья, на территории другого района, партизаны устроили засаду, погибли важный немецкий офицер и несколько солдат, завязался бой, и пришлось из Заречья на помощь направлять местную полицию. По поступившим сведениям, бандиты ушли в Гороховский район и здесь отсиживаются. По докладу местного старосты, там видели около двух десятков вооруженных людей.