Реки всегда привлекали людей. Вода – колыбель всего сущего. Вода дает жизнь. А реки подобно кровеносным артериям несут эту жизнь всему, что есть на земле. У рек всегда селились люди. Чтобы вместе с рекой быть в жизненном потоке. Нестись из забытого прошлого в неизвестное будущее, восхищаясь и горюя, созидая и разрушая, рождаясь и умирая в настоящем.
Что ж, нужно каким-то образом выбираться из башни. Идти вниз по течению в поисках людей и помощи. Если я действительно каким-то невероятным образом перенеслась из больницы мегаполиса в горы Кавказа, то помощь я обязательно найду. Тем более, у земляков. Гостеприимство кавказцы впитывают с молоком матери.
Площадка совершенно ровная, если не считать жертвенного алтаря3 в центре, значит, вход внутрь башни должен быть где-то у стены. Не на вертолете же мои похитители сюда поднимаются. Или на вертолете?
Обошла вокруг стены. Мелкие камешки больно впивались в голые ступни. В древности на Кавказе строили сигнальные башни с открытыми площадками. Они стояли обособленно, так, чтобы дым от зажженных костров был виден издалека. Так горцы предупреждали друг друга о нападениях врага и постигших бедствиях. Но меня совершенно сбил с толку жертвенный алтарь в центре. В йердах4, древних нахских5 святилищах языческих времен, задолго до прихода в эти места ислама и христианства, алтари были. Но их не ставили на верхних площадках башен.
А вот и вход нашелся. Осторожно, стараясь не шуметь, стала спускаться по каменной лестнице. Остановилась. Прислушалась. Тихо. Еще несколько ступеней. Массивная деревянная дверь. Сердце бешено колотилось в груди, мне казалось, что эхо отвечало на его стук. Тронула черную кованую ручку. Налегла слегка. Дверь подалась, даже не скрипнув. Заглянула в щель. Выдохнула. Похоже, никого нет. Приоткрыла дверь шире и шагнула в комнату. Действительно, никого. Огляделась. Вдоль стен деревянные скамьи. Красивые, с затейливым резным узором. Но больше ничего. Совершенно пустое помещение. На стенах петроглифы6.
Рисунки, довольно яркие, лишь кое-где выцветшие, повествовали о каком-то ритуале. Вгляделась, пошла вдоль стены изучая. Вот жрецы зажигают четыре костра. На следующем они кружатся в танце, воздев к небу руки. А вот жрец держит чашу. Хм, с жертвенной кровью, наверное. И апогей – главный жрец поджигает саван