А если примут, то первое время зарплаты ему вообще не видать. Только с должности третьего секретаря дипломату положены двести фунтов в год. Двести в год, по полфунта в день. Как хочешь, так и крутись. Такие правила, давно и не нами установлены…
Даже во время летних отпусков Керр не забывал о зубрёжке, удивляя серьёзностью всех родственников. Родовой дом в Инверчепеле, невысокие шотландские горы, озера, леса – это великолепные места для весёлых игр, рыбалки и охоты. А он не расстаётся с книгами.
«Сегодня я немец». И всё, что юноша видел перед собой, он описывал вслух на немецком, весь мир укладывал в тяжёлые рамочные конструкции. Повторяя сложные правила предпрошедшего времени, думал только о своем светлом будущем. Думал, естественно, тоже по-немецки.
Назавтра он уже француз. Бродил среди скал и слушал, как эхо отвечает ему, раскатисто картавя. На третий день брал лодку и на середине озера во всё горло пел неаполитанские песни – под возмущённые крики чаек. И так день за днём, по кругу. Ему всего двадцать, но в выбранном пути он не сомневался. Ни тогда, ни потом, в течение следующих сорока лет.
Наконец Арчи решил, что готов бороться за место в дипломатической службе. В начале 1905 года он участвует во вступительных экзаменах, победителям которых будет предложена работа в Форин офис. Провалился… Точнее, не добрал баллов. Не вошёл даже в пятёрку лучших. Обидно было до слёз.
– Ничего, Арчи, – успокаивала его мать. – Ты всё делаешь правильно, и обязательно победишь.
На следующий год мест было четыре. Керр вошёл в первую тройку. В марте, прямо к его дню рождения, почтальон принёс в их дом долгожданный конверт из министерства иностранных дел. Дважды почтальону стучать не пришлось.
«Вау!» Это было первое слово, которое прошептал Арчибальд, войдя в главное здание Форин офис на улице Короля Чарльза. Было от чего ахнуть. Потолок вестибюля – этот шедевр архитектуры, удивительно похожий на творение великого Микеланджело в Ватикане, – эти фрески, лепнина, колонны, люстры… Нет, великая честь – быть на службе Его Величества короля Эдуарда VII, представлять Британию в заграничных миссиях. Впрочем, до заграничных миссий было ещё далеко. По крайней мере, полгода – обязательный срок до первой зарубежной командировки.
Обязанности младших клерков были на удивление лёгкими. Рабочий день с одиннадцати до часу, потом с пяти до семи. Большая часть времени уходила на второстепенные дела: регистрацию и сортировку телеграмм, отправку писем в кабинет министров на Уайтхолл, копирование документов, набор текстов и прочее «принеси-подай».