Пусть считает, что разговариваю с фикусом, я – сумасшедшая, что с меня взять.
Когда они прошла мимо, мы продолжили разговор.
– А у тебя, Алина, папы и мамы разве нет?
– Мама умерла, когда мне было пять лет, а отец – три года назад от инсульта, после него дом остался, бизнес, деньги на счетах, вот мачеха и не захотела делиться.
– Как можно здорового человека упечь в психушку?
– Да, запросто! Деньги решают все…
– Но ты же здоровая, или нет…
– Здоровая, здоровее тебя буду, я не лезла в петлю…
– Алина, я в петлю не лезла! И откуда тебе известно, что меня вынули из петли? – обрываю свою собеседницу.
– Здесь медперсонал болтливый! А чего тогда о тебе говорят, что ты суицидная?
– Не совершала я суицид, меня нарочно кто-то в петлю засунул, а перед этим напоил чем-то, что я до сих пор вспомнить ничего не могу.
– Значит и о тебе «любимые» родственники позаботились.
– Нет, меня любят….любили…
– Если бы любили в эту клинику не засунули бы, сюда спроваживают тех, от кого хотят избавиться.
– Что ты, меня муж любит…
– Ага, значит, муж! Ну, ну, тут таких неудачных жен пятеро, вон бродят, слюни пускают.
– Так они же больные, за ними уход нужен!
– Когда сюда попали – были здоровыми, как ты, только вот доктор Айболит постарался.
– Какой доктор Айболит? – говорю я испуганно, а сама догадываюсь, кого имела в виду Алина, и удивляюсь, что у нас похожий взгляд на людей, ведь я ему такую же кличку дала.
– Твой лечащий врач, кто ж еще, он тут препараты испытывает на людях, если неудачно, то вот в такой овощ превратишься.
– Нельзя проверять лекарства на здоровых людях, что ты такое говоришь! – я возмущена.
– Это в обычной больнице нельзя, я же тебе объяснила, а здесь платная частная психиатрическая больница, тут все можно, потому что твои родственники решили от тебя избавиться, им все равно, чем скорее получат свидетельство о твоей смерти, тем для них лучше.
– Алина, от меня никто не хотел избавляться, ты все придумываешь? – сердита на эту вздорную девчонку.
И вдруг ко мне подскакивает медсестра: Больная, вам плохо, может быть укольчик поставить…
– Нет, все хорошо!
– А почему вы тогда сама с собой разговариваете, – удивленно спрашивает девушка.
– Так, задумалась о жизни, рассуждаю, – а сама кошу глазом, вижу, как Алина уползает куда-то за кадку, и сейчас из-за кадки торчит ее тощая задница, вот ведь вредная, ничего толком не сказала, и дает деру.