Тем временем Гриньяр выдавил остатки еды из тюбика в полуоткрытый рот колипса. Тот оживился, завозился в кресле, жадно глотая. Я последовал примеру и тем же манером покормил своего колипса.
Гриньяр подошел к следующему пассажиру, повертел тюбик в руках, посмотрел на него, потом на меня и сказал:
– Ты знаешь, мне очень страшно. Наверное, следовало бы выскочить в город, посмотреть, что там творится, но я не решился. Придумываю, видишь, себе дела здесь. С другой стороны, не исключено, что именно моя забота поможет спасти хотя бы этих…
– Скажи, пожалуйста, Гриньяр, – мне было искренне жаль его, но пока что ничего особо полезного для себя я из нашего разговора не извлек, – есть ли что-то важное в вашем образе жизни, что мне следовало бы знать для пользы расследования?
Вроде бы наша беседа не предполагала никаких подводных камней, но его голос неожиданно наполнился тревогой.
– Тебе – не знаю. Спасателям следовало бы знать, что мы живем только на последних этажах своих домов, – через силу выдавил из себя Гриньяр. – Остальные закрыты, и незачем тратить время на поиски живых там, где их нет. Думаю, Фентуит уже сообщил об этом твоему напарнику.
Я только собрался открыть рот, чтобы расспросить его как следует, как Раи, молчавший все это время, посоветовал мне:
– Не спрашивай. Твой вопрос будет ему неприятен, зато я тебе все расскажу попозже. Заканчивайте с кормлением, пора отправляться на станцию.
– Как скажешь, – я не особенно удивился.
Мало ли какие заморочки могут иметь место у людей с другой планеты. Если подумать, то и на Земле подобных заездов сколько угодно, у каждого народа своих хватает. Эти не хотят говорить о своем жизненном укладе, про ислаев каких-то старательно умалчивают. Но спроси меня, как я хожу в туалет, вряд ли мне будет приятно это рассказывать. Или про… впрочем, хрен с ним, не будем уточнять. В общем, я способен их понять.
Примерно за пятнадцать минут мы с Гриньяром успели накормить половину пассажиров, сходили за следующей порцией коробок и через полчаса, закончив кормление, вернулись в диспетчерскую. Перстила там не оказалось, Фентуит так и продолжал сидеть перед компьютером. Гриньяр подошел к нему, погладил по голове. Почувствовав наше присутствие, Фентуит сказал, если можно назвать речью текст, побежавший по монитору: