– Ну что, Айван, решил? – поинтересовался Немо срывающимся голосом. Мне даже жалко его стало.
– Давно хотел спросить, Капитан, – сказал я, издевательски растягивая слова, – вот как вы узнаёте, решил я или нет, бодрствую или сплю? Нет, я понимаю, датчики слежения разные, но сейчас же темно, как вы узнали?
– Под кожей они у тебя, под кожей, – раздраженно отмахнулся Капитан. – Ты скажи лучше, что решил?
– Значит, ваши датчики понять этого еще не могут. Хоть и под кожей… А знаете, почему? Потому что под кожей я, Иван Градов, и никогда вам меня до конца не просчитать. На флейте играть умеете, Капитан?
– Нет, а причем здесь флейта?
– Вот видишь, ты даже на простой дудочке играть не умеешь. Так почему ты, чучело картонное, думаешь, что сможешь сыграть на таком сложном инструменте, как я?!
– Флейта – это аллегория твоей гениальности, да? – после долгих консультаций с наушником в ухе спросил Капитан. – Мол, куда нам, обыкновенным людям, тебя просчитывать, не получится, как бы ни старались, да?
– Ага, – ответил я, развеселившись, – точно, далеко вам до меня. И тебе, и аналитикам твоим, и искусственному, такому же тупому, как вы все, интеллекту. Вы даже “Гамлета” не читали, дурачки сельские. Все, отстаньте от меня. Можете начинать пытать.
– Ну зачем так грубо, Князь. Физически пытают простых смертных, а интеллектуалов голубых кровей, читавших “Гамлета”, мучают намного изысканней. Я тебе обещал показать нынешнюю жизнь Линды? А отца хочешь? А мать?
– Нет!!! – заорал я в ужасе. – Не надо!!! Пожалуйста!!!
– Раньше нужно было думать, ваше сиятельство…
Капитан мстительно улыбнулся, щелкнул красивыми тонкими пальцами, и вместо него на стенах-экранах появилась… появилась…
* * *
Пушкинская площадь в Москве, точнее сквер с фонтаном в самом начале Тверского бульвара, тот, что напротив “Макдональдса”. У фонтана собрались несколько десятков человек с красными флагами. Очередной коммунистический митинг. Довольно обычное дело для тех мест. Ничего интересного, но я ощущаю какой-то дискомфорт… Взгляд цепляется за неприметного старика на возвышении, где виднеется красное полотнище с надписью “Настоящая коммунистическая партия имени В. И. Ленина”, и сразу отпрыгивает в сторону, утыкается в витрину магазина “Армения” через дорогу. Будто пружина натянулась между мною и вскользь замеченным стариком. Куда бы я ни смотрел, она только сильнее натягивалась. Я не хотел, не хотел на него смотреть, чувствовал, что не нужно, больно, неприятно… Но не смотреть я не мог, пружина натянулась до предела, а потом вдруг схлопнулась, и меня буквально ударило о показываемое крупным планом лицо старика. От боли и неожиданности я стал тереть ладонями глаза. На меня смотрел известный физик, академик и теперь, видимо, настоящий коммунист из настоящей коммунистической партии – мой отец, Константин Иванович Градов.