И в этот мрачный миг мои плечи обняли тонкие, прохладные ладони, даря мне забытое успокоение и расслабление. Горячие пухлые губы прижались к затылку, отвлекая от мрачных раздумий.
«Разбудил», – подумал я.
«Ты снова видел этот сон?» – взволнованно спросил нежный голос.
Ругнувшись про себя, я ответил: "Да...."
Она прижалась крепко, насколько позволяло хрупкое, девичье тело» «Я с тобой, я рядом… "
Руки, обнимавшие до этого плечи, спустились ниже к моему поясу. Я чувствовал, как упругая грудь прижимается к моим плечам, а пухлые губы продолжают целовать мою шею.
Сдерживать нахлынувшее возбуждение, которое росло во мне, становилось всё сложнее и сложнее. Я развернулся и утонул в огромных, немного испуганных глазах небесного цвета. Прижав её к себе, прикоснувшись к её лицу, стал долго, нежно и страстно целовать. Ощущая дрожь хрупкого тела, которая буквально её прошибала, нащупал пояс халата, и, потянув в стороны, позволил полам разойтись. Молодое горячее стройное тело отдавалось ласкам, буквально тая и изгибаясь под моими руками. Губами спустился к шее, левой рукой по спине к крепкой попке, а правой поднялся к груди. Сжав сосок, услышал сопение и стон.
О, её аромат сводил меня с ума, хотелось дышать им и дышать, не ощущая больше никаких других запахов, и ласкать ее, не останавливаясь ни на секунду до конца времен.
С трудом оторвавшись от её кожи, я поднял глаза.
«Холодно», – сказала Она, улыбаясь и немного дрожа, кутаясь в толстое одеяло.
Рассмеявшись, я схватил её на руки и унёс в спальню: «Значит, сейчас будем греть тебя».
Положив её на кровать в спальне, я стал покрывать поцелуями каждый миллиметр её сладкого тела, постепенно погружаясь всё глубже и глубже в процесс. Ее руки царапали мои плечи, между нами разгорался жар, в воздухе стоял аромат секса.
Мы были буквально бурей, ураганом и штормом. Все было как в первый и в последний раз. Стоны, учащенное дыхание, биение в унисон наших сердец, вкус и запах ее кожи, жар переплетающихся тел, слившихся в этот час в единое целое, создали ощущение полёта и принесли счастье.
Очнулись мы, когда уже окончательно рассвело, за окном был слышен ежедневный шум и гул города, пели свои беззаботные песни птицы, солнце светило сквозь шторы.
Обнявшись, мы лежали на кровати, её голова была у меня на плече, а пальцы гладили старый шрам на моей груди.