Однако холодные пальцы крепко сжимали ее ладонь, приближался их черед пересекать черту на пути к очищающему пламени, а потому… ей ничего не оставалось, кроме как, сжав руку в ответ, поднять уверенный взгляд вперед, прежде чем, набрав полную грудь воздуха, оттолкнуться от земли, вперед… в неизвестное… На этот раз без тени страха и сомнений.
***
Тьма накрыла ее. Словно по хлопку свет погас вокруг, оставив ее в полном одиночестве в пустоте. Первое время не в силах сориентироваться, понять, закрыты у нее глаза или же нет, Беатрис молча стояла на месте, отдаваясь ощущению невесомости, лишь со временем, когда глаза привыкли к темноте, осознав – она все еще в лесу… на той же самой поляне. Одна. Позвав сначала Виктора, а потом и других, но без ответа. Тишина, за исключением тех голосов, что наполняли ночной лес в последние минуты перед тем, как начинает светлеть небо на востоке. Самые темные минуты перед рассветом.
– Значит это ты… новый голос наших земель, – раздался из-за ее спины гулкий мужской голос.
И трескучие ноты в нем дали девушке знать, что и вправду… теперь жизнь ее не будет прежней. Теперь с ней будут говорить, как с равной… и ей придется отвечать. Думая, прежде чем говорить, а не как она делала это обычно.
Она обернулась на голос, сперва увидев лишь встрепенувшиеся ветви шиповника, что окаймлял поляну, но затем из зарослей явилась высокая фигура молодого мужчины со светлыми волосами, тугими кудрями обрамляющими его лицо, светящимися в темноте рощи зелеными глазами, аккуратными витыми рожками на лбу и… покрытыми густым лоснящимся мехом, оканчивающимися копытами ногами. В руках он держал резную флейту, шею же украшали тонкие многоярусные малахитовые бусы. А из-под вышитой набедренной повязки сзади выглядывал небольшой, похожий на заячий, пушистый хвост.
Беатрис вздрогнула, впервые за долгое время увидев перед собой духа, тем более не самого простого. Перед ней стоял тот самый сатир, которого Яшвен половину вечера на пару с Эмиелем уговаривал сыграть на их празднике и, через силу взяв себя в руки, девушка склонила голову перед ним, рефлекторно пригибая колени в книксене.
– Каковы твои намерения? – задал он вопрос, замерев, точно статуя богини правосудия.
– На самом деле… я никогда не думала об этом. – честно ответила Беатрис, глядя ему в глаза. Один их взгляд парализовывал волю, она прекрасно знала, чем может обернуться ее невежество. – Вскоре мне предстоит покинуть эту землю, но я уверена, без меня вряд ли ваша жизнь станет хуже, чем была.