– Вы пока сядьте тут. Я сейчас воды принесу из кухни.
Принесла. Незнакомка сняла шарфик, трясущимися руками поднесла стакан воды ко рту, отпила, и после этого сказала, как выдохнула:
– Я с ней говорила сегодня. Я с Клавдией Юрьевной сегодня по телефону общалась.
Галина тут сама чуть не упала, за косяк схватилась одной рукой, и другой – за сердце. В комнате убавили громкость телевизора. Вышел муж, Уже без ехидцы в голосе и пузо не почёсывая:
– Пройдёмте на кухню, – говорит.
Быстро соорудили чайку, расставили стулья. Всё не знали, с какого вопроса к разговору приступиться, но гостья начала сама.
– Я с Клавдией Юрьевной так шапочно знакома, недолгое время работали в библиотеке вместе, с тех пор раз в полгода перезваниваемся… Перезванивались, то есть. Всё по делу больше. Я сейчас в колледже работаю, там для нового курса книга одна потребовалось. Думаю, у Клавдии Юрьевны есть. Звоню ей на домашний. Гудок за гудком, вдруг тишина, долгая такая, секунд двадцать. «Алло, алло» – кричу. И тут её голос. Её, точно; только трескучий такой, как будто помехи на линии. «Не мешай. У меня дело ещё тут одно. Поправлюсь – тогда», – говорит. Я ей про книгу, а она тоже самое: «Не мешай, дело есть одно. Поправлюсь – тогда». Потом не помню, что спросила, может, и поругалась, а она всё время одно и тоже отвечала: «Поправлюсь – тогда». Как заведённая. Механический такой голос, не живой. Но голос-то её! Думаю, надо пойти проверить, с глазу на глаз поговорить.
Дима стоял в дверном проёме и почёсывал волосы, молчал. Галя помешивала чай, лихорадочно, ежесекундно стукая ложечкой о края чашки; молчала. Гостья теребила шарф, смотрела куда-то в угол кухни, молчала. Детский голос из-за спины Димы:
– Мама, я кушать хочу
Все разом как-то задвигались. Дима повёл сыночка в его комнату. Галя привстала, крикнула: «Сейчас, хороший мой, капустки сготовлю». Гостья засобиралась. Галя стала удерживать:
– Посидите ещё. Я вам тоже кое-что расскажу о бабе Клаве. Я племянница её, извините, забыла сказать…
– Нет, нет, что вы, мне пора! – встаёт, заматывает шарфик вокруг шеи.
– Я тоже хочу рассказать, тоже непонятная история, – взяла гостью за руку и как опомнилась, – чаю ещё не попили.
– Нет, нет, что вы. Я плохо себя чувствую, мне не по себе как-то.
Гостья отдёрнула руку, поправила шарф и спешно зацокала каблучками. Ушла. Галина села в коридоре и вдруг разрыдалась. Из детской выбежали Муж с Артёмкой.